Победив Германию в Великой Отечественной войне, мы одновременно победили англосаксонский мир, который, кстати, использовал по отношению к жителям колоний методы, аналогичные гитлеровским по степени «гуманизма». Не этому миру, активно содействовавшему Гитлеру, упрекать Советский Союз в заключении договора Молотова – Риббентропа. Чувством вины должны быть наполнены сердца французов, трусливо сдавшихся рейху. Чувством вины должны быть наполнены сердца англичан и американцев, сделавших все возможное для развязывания самой кровопролитной войны в истории ради ослабления СССР и послевоенного передела мира. Нам же не пристало бичевать себя, а следует гордиться тем, что наши деды проявили массовый героизм и победили врага, ибо подрыв нашего уважения к победе, его деконструкция до собственной противоположности – это подрыв уважения к своему народу, демонтаж социально-культурной идентичности.
* * *
В сфере художественного творчества иногда также кроется определенная идеологическая подоплека, дискредитирующая наше настоящее или прошлое. Вообще, кино в силу своих специфичных жанровых особенностей является успешным средством тиражирования идеологем. Ведь оно предназначено для развлечения, а потому вызывает интерес и формирует ощущение ненавязчивости. С его помощью можно визуально (и даже гипервизуально – с массой спецэффектов) показывать желаемые формы событийности. Кино эмоционально вовлекает зрителя в свой мир, позволяет ему идентифицироваться с персонажами, сопереживать им.
В фильме К. Тарантино «Бесславные ублюдки» демонстрируется альтернативная версия окончания войны, только она преподносится не как альтернативная, а как реальная. Высший свет Третьего рейха сжигают во французском ресторане евреи. Советским воинам и Советскому Союзу вообще не отводится никакой роли в деле освобождения Европы от фашизма. «Ну и что в этом особенного? – скажет какой-нибудь обыватель. – Режиссерская версия не претендует на истинность, а сценарий представляет собой не работу, основанную на исторической науке, а безобидную фантасмагорию, цель которой заключена только в развлечении зрителя». Безобидна эта версия лишь для тех, кто знает историю и понимает, что этот фильм – всего лишь продукт фантазии, имеющий мало общего с действительностью. Однако он и ему подобные «творения» могут послужить своеобразным учебником по истории для подрастающих неокрепших умов, не знающих реальных событий.
Такие фильмы – это не проявления вкуса, «о котором не спорят», и не материал, о котором можно подискутировать в академичном духе типа «режиссер, как мне кажется, не совсем понял…». Он как раз все понял правильно, но плод его деятельности просто не согласуется с верным пониманием действительности. Если кинематография в целом не претендует на представление достоверных событий, то именно такая кинематография претендует на представление ложных событий как реальных. При всех художественных достоинствах эти фильмы не могут считаться ни высшим искусством, ни искусством вообще, поскольку наполнены фальсификациями, инсинуациями и ложью. Последние не просто их наполняют, а выступают основой, фундаментом и сутью этих фильмов. Здесь нет прямой русофобии, но она наличествует в скрытом, завуалированном виде.
