Продолжению разговора помешал какой-то пират, остановившийся у самого шлюза. Взмахнув рукой, он приказал рабам "двигать сюда".
Внутри пиратский корабль почти ничем не отличался от номадианского. Разве что почище здесь было, да посветлее. Стоял густой запах нормального человеческого пота, витали миазмы радости победы и бесшабашной уверенности, распространяемые разгоряченными пиратами.
Рабы заметно повеселели, и даже Летум немного приободрился. Впрочем, теперь уже не рабы. Двое пиратов куда-то их увели, Летум не сделал попыток вмешаться, - но на него самого даже не глянули. Видимо, вводил в заблуждение бластер за поясом и Смайлсон, маячивший рядом.
-Ладно, - сказал пират. - Пойдем, провожу тебя в твою каюту.
-Почему не вместе с остальными? - спросил Летум, оборачиваясь.
-Тебе нужно подумать. Шум помешает.
Они спустились на лифте на палубу ниже, когда раздался толчок. Корабль оторвал присоски от жертвы, - понял Летум. Теперь они летят, набирая скорость, включая в определенной последовательности нужные двигатели, но Летум не чувствовал движения. Теперь он пират, и у него появилась надежда. Впрочем, пока что Летум и сам этого не сознавал.
Глава 4.
Смайлсон, как и обещал, привел его в отдельную каюту. На этой палубе, как понял Летум, размещался командный состав, и одна из кают освободилась аккурат сегодня - от шального лазера отдал Богу душу какой-то капрал. Подчиненный, кстати, Смайлсона. "Добрый знак", - сообщил лейтенант.
-Разве тебе не жаль товарища? - поинтересовался Летум. Ему действительно было интересно.
-Нет, - покачал головой Джек. - Он был задницей. На небесах его давно заждались.
Летум интерпретировал эту информацию так, что конкретно для Смайлсона погибший капрал был бесполезен. Уж так Вагнер привык...
Летум лежал на твердой койке и глядел в низкий потолок. Поразмыслить действительно было над чем, но потяжелевшая голова не хотела трудиться. В голову лезла всякая чепуха: рабов, доверившихся попечению Летума, сейчас забивают, словно скот на бойне; шестерки враждебных семей насилуют Елену; Маркиз пирует на обломках чужой славы... Эта мысль моментально привела Летума в чувство. Братец наверняка окажется не в восторге, когда узнает о печальной участи номадианского судна. "Нужно будет спросить, - подумал Летум, - взорвали ли его".
А если нет... Милан уже сейчас должен трястись в ознобе дикого ужаса. "Он меня знает. Знает, что я с ним сделаю". Знал также Милан о том, что у Летума хватало упрямства и злости, чтобы достичь любой конкретной цели.
