В думной комнате установилась гнетущая тишина. Брови князя грозно сошлись к переносице, а на лице отразилась работа могучего государственного ума.
— Черномору я, выходит, дань плачу, да еще его указов слушаюсь?! — грозно взревел Красно Солнышко, вскочив с трона. — Взять их, стража, да в темницу, связанных! Мне писцов сюда, да всех, по ком написано, похватать и под замок разбойников! Да ко мне всех княжьих дознавателей… Как же так?! Прошляпили! Прохлопали!!! Об измене, о крамоле тайныя узнаю уже от супротивника!
В зале заседаний началась беготня, вопли. В кулуарах кого-то вязали, куда-то вели. У княжьего трона неожиданно сменился караул, а старый был уведен под конвоем. В отдалении завыли трубы. Кощей, глядя на эту картину, торжествующе ухмылялся.
— Ну теперь-то что ты скажешь, князюшка?
— Удружил ты мне, весьма признателен, — выдохнул князь, плюхаясь в кресло. Взялся за кубок, чтобы хлебнуть вина, но потом, подумав, сунул этот кубок под нос кравчему. — На. Сам сперва испробуй.
Кравчий растерянно принял кубок. Потом, поняв, в чем его подозревают, переменился в лице. Сам, как на готовую ужалить змею посмотрел на кубок с вином и, собравшись с духом, выпил его в один мах. С замиранием сердца прислушался к себе. Раскраснелся и довольно крякнул:
— Не извольте, князь Владимир, гневаться. Зелье в кубке было наилучшее, без отравы, даже и без горечи.
— Болван! Я велел тебе испробовать, а не все выпить, — незлобиво махнул рукой князь.
— Ну так что, Владимир стольно-киевский, примешь ли теперь мое влияние? — подступил к нему Кощей.
— Что ж, коль это слово тебе нравится, я согласен. Только дани-выхода никому я не плачу по-прежнему, и тебе по-прежнему не кланяюсь, — и, видя кислое лицо Кощея, князь подсластил пилюлю. — Оттого тебе пусть будет радостно, что и Черномор сюда не вступится. А мои ребятки дознаватели прочитают все твои бумажечки, всех, на ком найдут крамолу, выпорют, да изымут для казны убыточек.
— Ну, хорошо, — сдвинул брови Кощей. — Только предупреждаю тебя. Черномор этого так не оставит. Он ведь, коли хитростью не одолел, войско на тебя пришлет. А коли ты мне дани платить не будешь и в ножки, как повелителю не поклонишься, то не видать тебе от меня помощи!
— Ты, Кощей, уж сильно не печалуйся, — прервал его Владимир, доверительно положив руку Бессмертному на плечо. — Коль мы сами с ворогом не справимся, тотчас же к тебе пошлем за помощью.
— Тьфу на вас и на упрямство русское! — Кощей в сердцах махнул рукой с пультом и оказался снова в своем аудиенц-зале. Нажав на кнопку, тут же выключил зеркало. — Всё, конец концерта. Хватит пялиться.
