Молчание за их столиком затягивается. Слышно только, как Стайлз тянет сок из трубочки и причмокивает губами после каждого глотка.
Чтобы заставить Стилински молчать так долго — это надо постараться.
Хотя, он не выдерживает и трех минут. Сминает опустевшую коробочку из-под сока и смотрит на Алека:
— Хорошо. Я приглашу.
Лайтвуд точно не ослышался?
А может ему показалось?
Но нет, Стайлз все еще смотрит и как-то слишком лукаво улыбается.
Тут явно какой-то подвох. И Стилински не заставляет себя долго ждать: улыбается еще шире и пододвигает свой стул ближе, переходя на заговорщицкий шепот:
— Я позову Дерека, если ты позовешь Магнуса.
Магнуса? Магнуса Бейна? Нет, у Алека точно слуховые галлюцинации. Он недоверчиво смотрит на друга, надеясь, что тот сейчас рассмеется и скажет, что пошутил. Но Стайлз молчит. Лишь продолжает усмехаться.
Лайтвуд бросает из-за плеча взгляд на столик Дерека. Рядом с Хейлом, как и всегда, вальяжно расположился Магнус Бейн. Он даже не озаботился найти стул и сидел на краю стола, закинув ногу на ногу. Это тоже относится к тем вещам, которые никогда не меняются.
— Бейна? И кто тут и нас с ума сошел, Стайлз? Он же…
— Ой не надо мне тут. Я же вижу, как ты на него смотришь.
Алек считает, что Стилински очень часто несет какую-то чушь, и это не лечится.
Он смотрит на Магнуса? Еще чего.
Лайтвуд фыркает себе под нос.
Нет, конечно же, он не будет звать Бейна ни на какое свидание. Но вообще-то он мог пригодиться.
* * *
— Магнус?
— Александр.
Всегда только так. Только полное имя. А Алек позволяет и даже смущенно улыбается, хотя любой другой за «Александра» получал, как минимум, уничтожающий взгляд.
И что Бейн с ним творит?
Лайтвуд берет себя в руки и сгоняет с лица улыбку. Наблюдает, как Магнус плавно ведет плечом, откидывает со лба челку и хитро щурится.
Пижон.
— Посмотрите-ка, кто снизошел до меня. А что без своего дружка?
Как же. Бейн. Бесит.
— А ты без своего? — Алеку самому стыдно за свой ответ. Он никогда не лезет за словом в карман и всегда может остроумно среагировать на самую хлёсткую фразу, но почему-то рядом с Магнусом эта способность улетучивается быстрее испуганной выстрелом куропатки.
Но Магнусу, кажется, все равно. Он иронично улыбается и складывает руки на груди:
— Туше.
Алек нервно сглатывает. Солнечные лучи играют на сильных руках, крепких ладонях и длинных музыкальных пальцах. И не думать о том, что Магнус может делать этими самыми пальцами — непосильная задача.
