Чем моднее становилась улица, тем злее росли Мак и Джейсон. Южная улица была их домом. Это была не просто часть хардкорной сцены в Филадельфии. Это была хардкорная сцена. И теперь она медленно захватывается спортсменами, туристами, позерами и гребаными скинхедами.
- Ты большой, черный педик! – cказал парень с бритой головой, указывая на большие серебряные серьги-обручи в левом ухе Мака. Он был выше Мака, но худощавый, как наркоман, со слабым подбородком, сутулыми плечами и склоненной грудью. Его глаза были мутные, он не мог зафиксировать взгляд. Он был явно пьян до чертиков.
- О, черт, – сказал Джейсон, прижимая руку ко рту. Он выглядел так же удивленно, как и Мак. Он смотрел на пацана, как на сумасшедшего. Когда он посмотрел на Мака, рот которого широко раскрылся от удивления, прежде чем медленно изогнуться в рычание, Джейсон почти испугался. Мак знал, что Джейсон любил видеть, как он стирает в порошок мудаков, чем более жестоко, тем лучше. Он был больше, чем помощник. Джейсон обычно был зачинщиком. Он относился к Маку, как к атакующей собаке, которую он натравливал на всех, кто угрожал или оскорблял его. Мак не возражал. Борьба была одним из его немногих талантов, и, как и все таланты, если не использовать - быстро потеряешь его.
- Что ты сказал?
Кто-то собирался поймать негодяя.
Мак посмотрел на парня. Он не был похож на скинхеда. Он носил кожаную мотоциклетную куртку и мотоциклетные ботинки вместо бомбера с “мартинсами”. Он больше походил на панк-рокера с бритой головой, чем на белого сторонника превосходства, определенно не член “Беспределa”, но это было не важно. Если он не был нацистским скинхедом, он точно говорил, как один из них.
- Я сказал, ты большой, черный педик!
Они стояли возле “Гастронома Южной Филадельфии”. Это была достопримечательность Филадельфии. Большое окно с изображением Колокола Свободы, завернутого в американский флаг, было на Южной улице более двадцати лет. Это был один из ресторанов, которые следует посетить, когда бываете на Южной улице, вместе со “Стейками Пэта” и “Пиццей Дженарро”. Ресторан был заполнен туристами, набивающими рты итальянскими сэндвичами, сэндвичами с ростбифом и индейкой. Все они закричали и вскочили со своих мест, когда лицо бритоголового разбилось об окно, разбив его на тысячу зазубренных осколков, многие из которых застряли у парня в лице. Он рухнул на тротуар, крича и вытаскивая стекло из его окровавленных лба, щек и губ. Его лицо было похоже на мясорубку. Большие порезы хлынули кровью, и крошечные полоски плоти были содраны, показывая розовую плоть внизу.
