Молитва странной парочки явно подходила к концу, освещенный горящим крестом круг сужался. Я встал и попытался сориентироваться. Ага, вон там, громадное бездыханное тело лежит. Скорее туда!
Не успел я сделать и трех шагов, как дорогу преградил насупленный дед.
— Ты чаго энто делаешь, охальник? Пошто шрамным мештом трясешь? Былоб чем гордитшя, недорошль! А ну облачися немедленно!
Я с удивлением понял, старик прав.
Я совершенно голый, только на спине болтается неуничтожимый рюкзачок. А одежды, как и не бывало. И булавы исчезли. На том месте, где я недавно валялся углядел горстку праха и две кучки ржавчины. Все что осталось от моего экипа.
Я и рад одеться, только вот, во что? Ничего, чем можно прикрыть срам в рюкзачке нет. Валенок разве что. Но домовой точно возражать начнет.
— Дедушка, так не во что… Да и некогда, нужно другу помочь!
Сказал и сам удивился. Когда это Нафаня мне другом стать умудрился?
— Погодь… — сказал дед и стал довольно шустро стаскивать с себя грязноватые полосатые штаны. Под ними оказались еще одни. — На. Владей… атаман. Щас ишо рубаху какую принешу… А то шовратишь мне бабку… Она по молодошти той ешо гуленой была… Ух, как шлавно я ее кабелей поленом гонял, вшпомнаю, ажно душа поет!
И похромал к землянке.
Нафаня не дышал.
Бар его жизни был абсолютно пуст.
Мои лечилки на него не проходили.
«Вы не можете использовать „Лечение“ на неживой объект».
Тьма ткнулась в тело и обиженно ворча спряталась.
«Нееет… Мы не Смерть… Мы Тьмаааа…»
Пульса не было.
На лице рыжего застыло удивленно обиженное выражение.
Нафаня умер.
Я упал рядом, обхватил руками могучую грудь великана и беззвучно заплакал.
Когда я поднял голову, вокруг стояли все участники недавних событий. А неподалеку крутились несколько новых персонажей.
Золотоволосая девушка со счастливым лицом и сияющими голубыми глазами обнимала за талию рыцаря. Тот, стараясь не наделать доспехом затяжек на ее платье стоял чуть ли не по стойке смирно. Лицо его было сурово. Было бы. Если бы не торчащая во все стороны будто наэлектризованная седая борода. И такие же пушистые усы. А вот лицо под всей этой растительностью довольно молодое, отметил я. Ну что же, стильнинько. И необычно для хумана. Если он конечно хуман, а не полукровка. Мало ли что он там со своей расой намутил.
У ног девушки притаился самый настоящий колобок. Чем-то выражение его лица напоминало нафанино. Детской непосредственностью, что ли?
«Фофан (Константин Полбу). Ур. 135».
