— Теперь мы понимаем: лошади будут бояться запаха сала — будут чувствовать близость зверя. Пробовали вы когда-нибудь это средство на деле?
— Случалось, — уклончиво ответил Фриц.
— К сожалению, сырого сала мы не достанем.
— Ну, тогда и толковать нечего… Не забудьте предупредить свою публику, чтобы, по возможности, одевались поплотнее. Рекомендуйте завязывать головы башлыками.
— Нагайки в виду имеете? — улыбнулся Лорд.
— Без этого дело не обойдётся, — пожал плечами Фриц.
Ремнев сочувственно кивнул головой. В глубине души он сознавал бесплодность предполагаемого выступления. Считал его преждевременным. Но как человек партийной дисциплины, он подчинялся большинству и не высказывал своих сомнений.
— Я ухожу, господа, — поднялся Фриц, застёгивая пальто.
Комитетчики не возражали.
— Может быть, вас проводить, товарищ, — предложил Лорд.
— Зачем? Дорогу я знаю.
— Теперь на улицах неспокойно: шляются пьяные солдаты. Наконец, нужно остерегаться сыщиков.
Фриц выразительно хлопнул рукой по правому карману.
— У меня есть оружие. Прощайте.
…После его ухода товарищи распределили роли на завтрашний день и, в свою очередь, простились с дядей Колей.
…Лорд и Ремнев пошли вместе.
…Снег скрипел под ногами.
На небе отражалось бледное зарево электрических фонарей, горящих в центре города…
Товарищи ускоряли шаги.
Было холодно и хотелось спать…
Глава XVI. Накануне демонстрации
К вечеру, накануне того дня, в который предполагалась демонстрация, улицы города точно вымерли. Обыватели пугливо жались в своих квартирах. Опасались неожиданных обысков, арестов, чуть ли не погромов.
По городу циркулировали самые нелепые слухи. Серые мещанские низы глухо волновались.
На уличных перекрёстках, на толкучке, в грязных полутёмных пивных передавались из уст в уста сенсационные подробности о завтрашнем выступлении.
Фантазия народных масс бывает неистощима в тех случаях, когда дело касается событий, выходящих из рамок обыденной действительности.
Стоустая молва гуляла по городу.
Трудно было сказать, каким образом случилось, что слухи о демонстрации распространились с такой быстротой. Но факт был налицо. Везде говорили о предположенном выступлении.
Жители заречной слободы с лёгкой руки какого-то лавочника Луки Ивановича клятвенно уверяли друг друга, что завтра «студенты и жиды зажгут город с четырёх сторон».
Таинственным полушепотом о бомбах, будто бы спрятанных под папертью собора. Много было вздорного и глубоко невежественного в этих толках…
