Глава VIII. У комитетчика
Ремнев вышел из номеров в самом хорошем настроении духа. Намерение Ольги Михайловны жить с ним вместе очень обрадовало его.
Будущее рисовалось Ремневу в розовом свете.
— Ну, теперь у нас пойдёт всё хорошо, — думал он, бодро шагая по тротуару.
Несомненно, Олли сама тяготится одиночеством. Жизнь резко изменила её характер… Теперь, брат, Алексей Петрович, нужно будет поэнергичнее взяться за дело. Теперь ты не один: семья приехала…
Вернулся он домой как раз вовремя. Едва успел раздеться и закурить папиросу, как в дверь постучали.
Это был Мейчик. В руках он держал большую корзину, прикрытую холщовым мешком.
Они поздоровались.
— Принёс… Две тысячи экземпляров.
Мейчик выложил на кровать несколько пачек свежеоттиснутых листков, от которых ещё пахло типографской краской. Вид у Мейчика был утомлённый, как у человека, не спавшего всю ночь. Он присел на стул и глубоко вздохнул.
— Фу! Устал. Чертовски далеко вы живёте, Ремнев. Дорога скверная, всюду сугробы снега.
— Скоро, по всей вероятности, я переменю квартиру, — рассеяно отозвался Алексей Петрович, раскладывая принесённые листки по карманам пальто и тужурки.
— Ну, я пойду… Купили лекарство?..
— Забыл… Сегодня с утра я ходил по личному делу, и это поручение совершенно вылетело у меня из головы. Уж извините, товарищ! Случай такой вышел!
— А что такое, если не секрет?
— Нет, отчего же… Семья ко мне приехала: жена и ребёнок.
— Ах, вот как! Теперь я понимаю Вашу рассеянность.
— Сегодня же забегу в аптеку, отдам рецепт, а завтра занесу Вам лекарство.
— Дайте спички, товарищ, выкурю папироску. Боюсь, что нашему Инженеру никакое лекарство не поможет.
— Совсем плох?
— Ночью бредил… Температура отчаянная. Тает, как свеча. Не забудьте же сказать комитетским, чтобы прислали кого-нибудь ему на смену.
— Непременно, скажу. Жаль, жаль парнюгу! До весны, пожалуй, не дотянет?
Мейчик подал Ремневу руку.
— Ну, до свиданья, товарищ. Сегодня Вам предстоит много хлопот. Надеюсь видеть Вас завтра живым и здоровым.
Ремнев рассмеялся.
— Ба, что со мной сделается?!
Мейчик пожал плечами.
— Ну, не скажите. Я уверен, что после банкета будут аресты.
— Что ж, все под Богом ходим, — с добродушной улыбкой покачал головой Алексей Петрович.
