Джек вернулся со свечой.
– Это была их свеча. Так что давай, получай удовольствие.
Дэйви ответил Джеку широкой, искренней улыбкой, набрал побольше воздуха и задул свечу. Медленно вдохнул, глядя на вьющийся дымок. Запах этот будет мне вечно напоминать предрождественскую службу в церкви, когда я была маленькой: свечка, вставленная в апельсин, сотни их, задутых одновременно. Дэйви трогал остывающий воск, сминал его в шарики.
Джек повернулся ко мне:
– Где мы будем через год?
Я посчитала в уме, как всегда. Это было уже не просто время, а время: «Сколько еще до Уолли?» или «Сколько тогда Уолли будет?»
– Уолли будет семь с половиной месяцев, – сказала я.
– Быстро считаешь, – улыбнулся мне Джек. – А что делают дети семи с половиной месяцев?
Он говорил протяжно, специально для меня – низкий, тихий, доверительный голос.
– Они улыбаются, сидят, начинают есть твердую пищу.
– Интересно, какой он будет?
– Это так странно, да? Все возможно: от цвета волос до телосложения, какую еду будет любить, какой работой станет заниматься, окажется смешливым или сентиментальным, либо то и другое.
– Да уж. И еще он будет мной и тобой. Вместе. Интересно, когда он съест свой первый «Вэгон уилз»?
– Он еще может оказаться девочкой, – заметила я, хотя ощущала, что Уолли будет мальчиком. – И, кроме того, такого печенья тогда уже не будет.
Джек жил в страхе, что «Вэгон уилз» перестанут выпускать. Он состроил поддельную гримасу ужаса.
– Не говори так никогда!
– Надеюсь, он будет больше на тебя похож, – в тот момент я так и думала. С чертами Джека: его прямые темные ресницы, почти черные радужки, скромный юмор, его тревожность и нерешительность. Джек берет с собой в душ чашку кофе – так ему проще одновременно и успокоиться, и проснуться, говорил он. Как много того, что я в нем любила!
– Ни за что. Ты прекрасна, – он начал загибать пальцы. – Умнее меня, привлекательнее, круче меня.
– Я не крутая.
– Еще какая, – произнес он и, протянув руку, убрал у меня с глаз прядь волос. – Суперкрутая.
В такой интимный момент я не смогла удержаться и в последний раз перед тем, как вернуться в дом его родителей и прочитать те статьи, спросила:
– То, что мы вчера говорили, остается в силе? Про нас с тобой?
– Конечно, – сказал Джек, ни секунды не промедлив, и накрыл мою руку ладонью. Она была прохладная и чуть влажная от банки колы. Поглядев мне в глаза, он улыбнулся.
Предвестьим гибели стала эта улыбка. Похоронный звон зазвучал вечером и не прекращался до утра.
