У семьи Джека стиль жизни был совсем другой. Они еще не спали, когда мы возвращались поздно вечером, ели сыр с бисквитами, пили вино, смотрели платное кабельное. Будто круглый год – Рождество. Веселые и счастливые. И никаких едких замечаний.
– Давай, – согласилась я.
Повернула руль, и тут в мозгу щелкнуло. Наконец-то дошел сигнал, возникший с той самой минуты, как я познакомилась с мужчиной в раздевалке.
Чарли Мастерс. Его звали Чарли Мастерс.
Побуждаемая любопытством, я спросила:
– Твой коллега?
Я показала пальцем назад, на клуб. Джек откинулся на пассажирском сиденье, задорно глядя на меня.
– Представь, если бы мы здесь жили, – сказал он, глядя на мелькающие огни гавани.
– Ага.
– У нас будто двойное гражданство.
– Тебя, меня и Уолли?
– Ну да. Он будет шотландцем или англичанином?
Джек улыбнулся. В полутьме машины глаза казались совсем темными.
Эту тему он поднимал часто. Он все продлевал и продлевал свой контракт с «Сити лайтс», но нам надо было решать.
Мы избегали этого вопроса, поднимали его вот в такие моменты: в машине, или на вечеринках, или прямо перед сном. Всегда в неподходящее время.
– Обан – тихий город и плюс к тому в Шотландии бесплатная медицина, – сказал Джек.
Тут я не могла не засмеяться: Джек вечно сидел на антибиотиках, когда в них не было необходимости, проходил обследования, которые не нужны, и обращался к врачам, хотя и боялся.
– Верно, – ответила я рассеянно, думая о другом. Выждала секунду, давая ему продолжить, но он молчал. – Так что с Чарли?
Обгоняющая машина сверкнула фарами в зеркале заднего вида и умчалась вперед.
– Нет, мы с ним только в регби играем.
Я молчала, размышляла. Ну, так что из того, Рейчел? Приятель по клубу послал ему письмо? Я мотнула головой, стараясь сосредоточиться. Спросить о письме я не могла, поэтому спросила о прозвище:
– Кажется, ты был не очень доволен, когда я заговорила о твоем прозвище?
– Почему ты так решила?
Мне понравилось это «почему». Я устроилась на сиденье поудобнее. Мое любопытство снова было удовлетворено.
– Ну, просто выражение лица…
– Я был идиотом. Молодым и пьяным. Катались на магазинных тележках – ну все такое.
– Угу, – кивнула я. Это можно было понять. Хотелось бы мне, чтобы он узнал, что я вытворяла в молодости? Как мы с Одри, девятнадцатилетние, исполнили как-то раз настоящий викканский[10] ритуал в коридоре общежития, пока все остальные ушли в паб?
– Тут я тебя понимаю. Я не пила, но была той еще хулиганкой.
– Этого я не могу представить. – Джек ослепительно улыбнулся.
