Весна в краю родников | страница 5

А потом в Академии наук Таджикистана был создан в составе Института языка и литературы специальный отдел фольклора, который предложили возглавить мне. Теперь я был не один. Вместе с молодыми учеными мы продолжали собирать, изучать и издавать перлы таджикского народного творчества. То, что извечно передавалось из уст в уста, — ложилось на бумагу, становилось на библиотечные полки, чтобы могли обогатиться тысячи и тысячи читателей.

Позднее я написал и защитил докторскую диссертацию, а вскоре был избран членом-корреспондентом, а теперь академиком Академии наук Таджикской ССР.

Таков вкратце путь мальчишки, родившегося в семье сапожника в одном из кварталов города Ура-Тюбе.

…«Волга» въезжает в тесные улочки квартала. Сердце мое забилось сильнее, всколыхнулись воспоминания детства — они ведь никогда не меркнут, поверьте. Особенно если твои родные, соседи, друзья детских лет оставили в твоей жизни добрый след (а у меня именно так!).

Вспоминая, я думаю, что никаких необычайных событий у меня вроде бы и не было. Но разве становление нашей новой, советской жизни на таджикской древней земле не было величайшим событием в жизни народа? Ведь в те тридцатые годы прежний уклад бытия был еще полон сил и не так легко уступал место укладу новому. В каждом доме шла схватка, подчас очень острая, между старым и новым в сознании людей. Она не всегда была понятна нам, маленьким, но отзывалась и в наших ребячьих сердцах, будила необычные мечты и помыслы. Иногда это были едва заметные ростки, но ведь из весенних ростков и вырастает все, чем богата жизнь.

Теперь хотелось пить. Мы как раз дошли с улицы Сангкало́к до площади нашего квартала. Здесь на фоне синего неба красуется чайхана. А перед ней, как и перед любой чайханой, ха́уз[2]. Наш хауз все называют «Хавз Моро́н». Вода в нем чистая, прозрачная, хорошо утоляет жажду.

Я склонился над сверкающей гладью, зачерпнул ладошками воду. Моему примеру последовал и братишка, но потерял равновесие и бултыхнулся в хауз.

Я хотел засмеяться, но мне вдруг стало страшно: я увидел, что тельце моего братишки медленно погружается в воду и становится все меньше. В первый миг, когда Шакир пробовал барахтаться, дрыгал ногами и судорожно двигал руками, мне еще казалось, что он вот-вот подплывет ко мне, я, схвачу его за ворот рубашки и вытащу. Но теперь ужас охватил меня, сердце заколотилось. Я не мог двинуться с места и закричал: