Вспомнилось Александру Ивановичу лето, когда он часто проходил по лугу. Бычки и телочки доверчиво тянулись к нему, и он в эти минуты непременно вспоминал Феню. Стоит перед ним, весело прищурясь… Щурится она, скорей всего, из желания спрятать ласку, которой полны ее добрые глаза.
Это она воспитала телят доверчивыми — ни разу не крикнула без причины, ни разу не хлестнула прутом, не сказала грубого слова. Это ее руки гладили, чистили их, это она щедро отдавала им часть своей души, и ласка ее живет в них.
Как ни странно, иногда ему думалось, что Фенина доброта видна на всем, что окружало его: на листьях маленькой вербочки, которую она по утрам поливала за палаткой, на подрастающей молодой траве, на голубом чистом небе, в котором она всегда искала поющего жаворонка…
Все вокруг для него было дорого, наполнено трогательным теплом, радостью, потому что жила в этом мире Феня…
Одного боялся Александр Иванович — как бы не растратила она безо времени своей ласки, так нужной и ему самому.
— Слыхали, Наташка-то?..
— Что с ней?
— Да разве не видите, не замечаете?
— Ладно уж тебе загадками. Говори!
Аленка оглянулась и шепнула Кате:
— Не Наташка — шелк, одно слово — шелк!
В самом деле, с тех пор как приехал Толя, будто подменил кто Наташу — стала она скромней, сдержанней на слова, тише. В прошлом году, когда приглянулся ей на концерте ансамбля Борис, в душе ее тоже словно бы встрепенулось что-то, но ненадолго. Уехал — и все утихло, как утихает рябь на случайно потревоженном лесном озере. А тут совсем другое — стоило Толе войти в красный уголок, как сказала Наташа самой себе: он! Дыхание захватило, глаз не отведет. И невесть с чего улетучились из ее памяти, будто растаяли в метельной роздыми Борис и Федя. Все заслонил он, все затмил собой, высокий, ладный этот парень в сером пальто, подпоясанном широким поясом…
Лежит ночью Наташа в постели, а уснуть не уснет: перед ее глазами стоит Толя…
А сегодня подошел — Наташа доила Субботку — обомлела, думает, что-то будет… А ничего и не было… Показал, как доить, — получается у него неплохо, только Наташа на дойку не обращала внимания, все глядела на него. Красивый, носит значок альпиниста, рассказывал, когда был студентом, поднимался на Эльбрус. Наташа слушает его, а он, закурив, спросил вдруг у нее: «А вам это интересно?» Это ее-то, Наташу, на «вы»! Ну, а она, конечно, ответила: «Очень».
Пригласил вечером погулять. Пошла. Рассказывал про Кавказ — обошел его весь пешком, только не за одно лето, конечно! Завтра, если будет кино, обещал достать билеты. Как она рада пойти с ним! Пусть подруги от зависти лопнут.
