Перекидываясь шутками, они возвращаются на ферму. Телята гуляют в деннике, под открытым небом.
Заслышав голоса людей, золотисто-рыжий, с белой пролысинкой на лбу теленок отделился от стада, идет навстречу. «Весь в Субботку, — думает Феня, посматривая на бычка, — такой же крутолобый, важный…» Теленок остановился в двух шагах от нее, вытянул шею, стал принюхиваться.
— Иди, иди, не бойся, глупый, — поманила теленка девушка. Тот подошел, лизнул Фенину руку, дал почесать себя в курчавых завитках лба и за ушами, приласкался.
— Ишь ты, как ласку-то любишь, лопоухий, — проговорила Феня, щупая подбородок теленка.
От крыши фермы на солнце подымается парок. Первый по-настоящему теплый день. Коровы тоже на воле. Задрав морды, они от радости подняли рев.
— Травой пахнет, а травы еще нет, — говорит заведующий фермой, — беда с ними…
— Александр Иванович, а почему для телят молока убавили?
— Коровы мало дают.
Феня смотрит непонимающе.
— Бескормица… ясно?
— А как же мои телята? Ведь есть маленькие, они пропадут без молока.
Александр Иванович облокотился на прясло, задумался. Без молока могут остаться не одни телята, но и ребятишки…
— За горло берет нас весна…
— А почему же так с кормами получилось? — спросила Феня.
— Мы их на прошлогоднее стадо рассчитывали, корма-то, но скотины прибавилось, ртов стало больше, а корм тот же, вот и не дотянули малость. А потом еще засуха подкузьмила. Ну, да ничего, до травы скоро доживем.
Феня вспомнила старую Дымку — худа и слаба, двух телят принесла.
— Что же делать-то будем? — Девушка умолкла, в больших карих глазах вопрос, сочувствие. — Трудная у вас должность, Александр Иванович, трудная…
Вечером шла из школы, видит — на ферме огонек. Открыла дверь, оказывается, это Матрена с Иваном Гавриловым режут солому и кладут в запарник. Феня бросила книжки на стол.
— А ну-ка, дайте я покручу соломорезку, дедушка, — сказала она, подходя к Ивану.
— Ну, покрути, покрути, — рука-то молодая. Как твоя геометрия?
— Сегодня четверка.
— То-то гляжу, раскраснелась.
— Весна, дедушка.
Вошел Нил Данилыч — лицо усталое, сапоги в грязи — видно, с дороги.
— Ну, что сказали в райкоме? — тревожно спросила у него тетка Матрена.
— Секретарь молодец, понял нашу беду, не ругался и не читал нотаций, а взял телефонную трубку да в совхоз «Приокский» позвонил. А мне потом сказал — у них с кормами тоже плохо, но помогут.
Иван одобрительно кивнул головой.
— Пока придется слабым коровам и телятам давать сенца, а остальным, как договорились, солому запаривать.
