Качественный анализ экспериментальных данных осуществлялся на основе общих принципов экспериментально-психологического исследования (Б. В. Зейгарник, 1976; С. Я. Рубинштейн, 1970, 1979), а также частной схемы, разработанной нами для обследования старших дошкольников (И. А. Коробейников, 1982): анализировались общие характеристики деятельности (темп, работоспособность, продуктивность), аффективно-личностные ее компоненты (особенности контакта, мотивации, характера эмоционального реагирования на затруднения, успех и др.). Применялись и приемы, рекомендованные Н. Г. Лускановой (1987) для поддержания интереса к работе и уровня ее продуктивности (изменение порядка предъявления субтестов) и для более достоверной оценки отдельных интеллектуальных качеств ребенка (продление времени выполнения задания после стандартной оценки результата).
Кроме того, проводилась содержательная интерпретация соотношения успешности выполнения вербальных и невербальных субтестов с учетом имеющихся литературных данных об их диагностической ценности (Г. Б. Шаумаров, 1980; В. И. Лубовский, 1981).
Целью всех перечисленных аналитических процедур являлось не только уточнение нозологического диагноза, но и структурирование его на уровне функциональных характеристик.
Дополнительного теоретического обоснования включения данной методики в общую диагностическую схему, на наш взгляд, не требуется, учитывая, что обследуемый контингент детей характеризуется той или иной степенью неблагополучия в интеллектуальной сфере.
2. Комплексная методика изучения самооценки и ценностных ориентаций
В теоретических главах работы значение этих характеристик уже упоминалось в общих чертах в связи с проблемой регуляции социального поведения и исследованиями личности умственно отсталого ребенка. Вместе с тем, считаем необходимым дать более развернутое представление о содержательной связи этих образований и их роли в процессе социализации и социальной адаптации ребенка. Кроме того, применявшийся нами вариант методики имеет некоторые отличия от традиционных.
Роль ценностных ориентаций, составляющих, как уже говорилось выше, иерархически наиболее сложный и высокий уровень потребностно-мотивационной сферы, особенно велика в формировании общей направленности личности (Л. И. Божович, 1968), а также тех или иных стратегий социального поведения. Однако одним из важных условий продуктивной реализации этих стратегий в деятельности является достаточный уровень осознания индивидом собственных возможностей и, прежде всего, тех из них, которые, в первую очередь, соотносятся с его потребностями и жизненными целями. То есть речь идет о самооценке как образовании, не только с той или иной мерой адекватности отражающем в самосознании индивида наиболее значимые (в контексте ценностно-заданных целей) характеристики его личности, но и участвующем в коррекции этих целей, выборе оптимальных тактических приемов для их достижения, то есть выступающем в роли регулятора социального поведения. В противном случае неизбежно формируются «неадекватные мотивационные стратегии, свидетельствующие о дисгармоничном строении личности, например, выбор целей, находящихся значительно выше или ниже функциональных возможностей данного индивида» (Л. И. Анцыферова, 1982, с.38).
