Этот момент хотелось бы подчеркнуть как имеющий весьма важное значение: основные постулаты дефектологии сложились в 30–40-е годы, опираясь на «образ» умственно отсталого ребенка тех лет. Между тем сам объект за прошедшие десятилетия видоизменился, как минимум, под влиянием трех причин социального характера.
Одна из них может быть обозначена как феномен «социального патоморфоза», суть которого заключается в том, что за 40–50 лет произошло известное повышение культурно-образовательного и материального уровня развития нашего общества, значительно увеличилась интенсивность и доступность средств массовой информации, что неизбежно должно было способствовать смягчению или видоизменению основного (интеллектуального) дефекта при олигофрении (И. А. Коробейников, 1987).
Другая причина связывается с усложнением программ школьного обучения, соответственно повышавшим уровень требований к интеллектуальным способностям детей и ужесточавшим критерии отбора. С большой степенью вероятности можно предположить, что сегодняшние дети с задержкой психического развития и даже с легкой дебильностью в 50–60-е годы квалифицировались как невысокая возрастная норма (возможно, правда, в связи с недостаточным развитием сети специального обучения).
И третья причина, особенно отчетливо обозначившаяся в последние годы, связана с деструктивными процессами, происходящими в современной семье: увеличение количества разводов, рост алкоголизации и асоциальных (антисоциальных) форм поведения, порождающие безнадзорность и «сиротство» при живых родителях.
Неоднородность и, в известной мере, противоречивость этих тенденций лишает прежней определенности привычные диагностические критерии, затрудняет этиологическую квалификацию состояний психического недоразвития и порождает известную беспомощность перед ростом пограничных форм интеллектуальной недостаточности.
Сегодняшняя концепция психолого-педагогической помощи детям, отстающим в развитии, нуждается, на наш взгляд, в существенной реконструкции некоторых своих положений. В первую очередь, это касается ее направленности, прежде всего, на процесс обучения, результатом которого должна стать успешная социальная адаптация умственно отсталого ребенка. То есть предполагается, что относительная компенсация интеллектуальных нарушений как бы сама по себе будет способствовать и устранению личностных проблем ребенка. Однако здесь усматриваются известные противоречия с позициями Л. С. Выготского, который интеллектуальный дефект относил к первичным, то есть наименее успешно корригируемым нарушениям развития и выражал больше оптимизма в отношении возможности личностного, социокультурного развития ребенка, которое должно осуществляться, прежде всего, через усвоение (пусть в упрощенных формах) социальных норм и отношений. Разумеется, интеллектуальное обеспечение этого процесса играет весьма важную роль, но однако не единственную и, возможно, не главную, на что указывают описанные нами выше факты выраженных нарушений социально-психической адаптации у детей с относительно сохранным интеллектом.
