Плохо дело. От слова «совсем».
****
Красные чешуйки были гладкими и прохладными, мне нравилось обводить их пальцами, пока я лежал, тесно прижавшись к его боку. Такое случалось очень редко, и я особенно ценил эти минуты, когда он подгребал меня к себе огромной лапищей и отключался минут на пять-десять. Впервые он позволил себе так вырубиться спустя месяц, как привел в свои комнаты. Помню, я очень удивился, когда он обнял меня, прижал к себе и уснул. Лицо у него стало безмятежным и открытым, линия рта утратила суровость, и тонкие губы стали соблазнительными. Я отчетливо понял, что Ен ни разу меня не целовал, но пользоваться моментом было страшно: мало ли, возьмет и снесет мне когтями полголовы спросонья.
Я привык к логианцам, и Ен мне теперь казался привлекательным: мелкие чешуйки цвета запекшейся крови складывались в красивую форму бровей, огибая глазницы возле висков, после они переходили в ярко-красные и сползали на скулы, высокие и более острые, нежели у хомо сапиенсов. Нос с тонкой переносицей, горбинкой и красивыми узкими ноздрями… и если он откроет раскосые глаза, я увижу фиолетово-красный взгляд под тяжелыми веками и прямыми черными ресницами.
Я заметил, что чешуйки на его теле в большей степени концентрируются на груди вокруг сосков и спускаются от пупка к лобку. Это - аналог человеческой растительности? Если так, то почему у него голова покрыта волосами, а не чешуей?
Интересно… где бы взять историю эволюции логианцев на межгалактическом?
Отпущенное нам мирное время истекло – Ен ослабил хватку и тяжело вздохнул. Я выскользнул из-под его руки и встал, чтобы одеться.
Через пять минут за мной придут.
Застегнув ботинки, я разогнулся – вот он, холодный фиолетово-красный взгляд. И я не могу прочитать его: от попыток понять, что за ним кроется, у меня кружится голова.
***
И снова умопомрачительный секс. Секс. Секс. Секс. Ничего больше.
Я так больше не могу! Мне необходимо общение. В колонии я - персона нон грата, со мной больше не разговаривают и обходят стороной. Я не жалуюсь: меня это устраивает, но так я вскоре человеческую речь забуду, если не считать пары фраз, которыми нам приходиться обмениваться с напарником, то в будущем я буду оперировать лишь несколькими словами: "быстрей", "сильней", "еще", "глубже" и "ааа".
Печально.
Так уж получилось, что господин начальник колонии - единственный близкий мне человек… во всей Вселенной.
Еще печальней.
Я знаю, что нельзя позволять себе привязываться к нему, это - непростительная ошибка. Только я не железный: его руки меня ласкают, его язык испробовал каждый миллиметр моей кожи, тяжесть его тела вызывает у меня вспышку вожделения… И каждый раз я слышу что-то вроде: «наклонись», «выше бедра», «шире ноги».
