Впрочем, вот вам наглядный пример. Отрывок из книги «Три еврея» Юрия Игнатьевича Мухина: «Когда я в 1966 году окончил среднюю школу (43-ю СШ в г. Днепропетровске), то, разумеется, очень плохо соображал, «где работать мне тогда, чем мне заниматься». Ну что, где политехническое (коммунистическое) образование? Выпускник средней школы – балбес, который даже не успел с выбором специальности определиться? Дальше, поступление в институт: «Химию и математику сдал на 5, физику тоже сдал бы на 5, но, разыскивая аудиторию, где ее сдают, начал расспрашивать об этом довольно симпатичную девушку, причем так ее и называл – «девушка». Девушку это почему-то сильно покоробило, а минут через десять я понял почему: экзамены по физике принимала она. Я не помню, как сдавал первые два экзамена, а вот физику запомнил. Я ответил на все вопросы билета без замечаний, и «девушка» начала методично задавать дополнительные вопрос за вопросом. Поскольку я впервые встретил такую обидчивую заразу, то вопросов через десять – пятнадцать меня это обозлило, тем более что до меня всем, даже плохо отвечавшим, она задавала только один-два добавочных вопроса.
– Единица индуктивности?
– Генри.
– Размерность?
– Вольт-ампер в секунду.
– Физический смысл?
– Не помню! – зло ответил я.
– Тогда я не смогу поставить вам 5.
– А я это понял. Вы ставьте 4, у нас проходной балл 12, а у меня после двух экзаменов уже 10, обойдусь вашей четверкой.
Обойтись-то я обошелся, но с трудом, так как получил за сочинение двойку».
И что лучше – ЕГЭ или «девушка»? И еще жестче, выпускник средней школы сел писать не диктант, а сочинение. То есть он выбирал слова и конструкции, которые мог написать без ошибок. Написал на двойку! Это еще не самый худший выпускник советской школы. В институт поступал! Система самого лучшего в мире образования не обеспечивала обучения подавляющей части учеников элементарному – грамотному письму! О том, как иностранные языки изучали в советской школе, я даже не заикаюсь!
И это пустяк. Главное, что Юрий Игнатьевич, получив «самое лучшее в мире» образование, никогда так и не пришел к элементарной мысли, что если его в школе не научили грамотно писать, так чтобы на вступительных экзаменах в институт не допустить в сочинении массу грамматических и орфографических ошибок, то это образование ничего не стоило. Школа производила почти сплошной образовательный брак. А оценить так работу «советской» школы мешает отбитая напрочь этой же школой способность к элементарному критическому мышлению.
