Невидимая девочка и другие истории | страница 16

— Посмотрите! Какой красивый цветок! И так прекрасно сочетается с сервизом!

И тогда Гафса тоже разозлилась. И тоже почувствовала ужасную усталость. Вскочив со стула, она воскликнула:

— Вовсе нет! Ваш цветок слишком нелепый, колючий, броский и вызывающий, он никак, ну никак не подходит для чаепития!

Дамы попрощались, Филифьонка закрыла дверь и вернулась в гостиную, огорчённая и разочарованная. Чаепитие не удалось. Серый колючий куст, усыпанный тёмно-красными цветами, стоял посреди стола. Вдруг Филифьонке подумалось, что дело не в цветах, что на самом деле во всём виноват сервиз, который вообще ни с чем не сочетается.

Она поставила куст на подоконник.

Море переменилось. Вода посерела, волны обнажали белые зубы и злобно клацали ими у берега. Небо было красноватое и тяжёлое.

Филифьонка долго-долго стояла у окна и слушала разгулявшийся ветер.

Вдруг зазвонил телефон.

— Фру Филифьонка? — осторожно спросил Гафсин голос на другом конце.

— Ну конечно, это я, — ответила Филифьонка. — Здесь, кроме меня, никто не живёт. Вы благополучно добрались до дома?

— Да-да, — сказала Гафса. — Похоже, опять поднимается ветер. — Гафса немного помолчала, а потом добродушно продолжила: — Фру Филифьонка? Все эти ужасы, о которых вы рассказывали… Они с вами часто случаются?

— Нет, — ответила Филифьонка.

— То есть только иногда?

— Вообще-то, ещё ни разу не случались, — сказала Филифьонка. — Просто чувство такое.

— О, — сказала Гафса. — Честно говоря, я просто хотела поблагодарить вас за чай. Значит, с вами никогда ничего такого не случалось?

— Нет, — ответила Филифьонка. — Спасибо за звонок. Надеюсь, мы ещё увидимся.

— Я тоже, — сказала Гафса и повесила трубку.

Филифьонка посидела немного, ёжась от холода и поглядывая на телефон.

«Скоро почернеет в окнах, — подумала она. — Можно завесить их одеялами. Можно отвернуть зеркала к стене». Но не стала ничего делать, а просто продолжала сидеть, слушая, как воет в трубе ветер. Точь-в-точь как маленький брошенный зверёк.

С южной стороны дома по стене застучал рыболовный сачок, оставшийся от хемуля, но Филифьонка не решилась выйти, чтобы положить его на землю.

Дом дрожал мелкой, едва ощутимой дрожью. Ветер задул иначе — теперь он набрасывался порывами, слышно было, как буря изготовилась к прыжку и скачкáми помчалась по морю.

С черепичной крыши сорвалась одна плитка и раскололась вдребезги о камни. Филифьонка вздрогнула, встала и быстро прошла в спальню. Но в спальне слишком просторно — вряд ли тут безопасно. Кладовка! Маленькая, укромная. Филифьонка схватила одеяло и бросилась в кухню. Ногой распахнула дверцу в кладовку и, тяжело дыша, захлопнула за собой. Звуки шторма сюда почти не долетали. К тому же в кладовке не было окон, только маленькое вентиляционное отверстие.