– Что, тебе язык кто-то откусил? – поинтересовался он.
Да, наверное. Поскольку он явно был из Дикой Зоны, что означало, что он один из зараженных вирусом. Стоп, как он мог быть зараженным, если у него не было ни когтей, ни шерсти, ни копыт или…
– Успокойся, крольчишка. Я не причиню тебе вреда, если ты не сделаешь какую-нибудь глупость.
Я откашлялась:
– А что в твоем понимании «глупость»?
Он оскалился, я вздрогнула, но тут же поняла, что мой ответ его просто позабавил.
– Тебя что, всю жизнь держали запертой в башне? – спросил он. – На тебе нет ни единой отметины.
Он что, смеялся надо мной? Похоже, что так, если учесть, что его собственные ребра и руки были усеяны многочисленными шрамами. Один из них пересекал угол его левого глаза. Некоторые из шрамов были похожи на следы грубо наложенных швов, но вот остальные… Следы когтей или просто царапины? Да какая разница?! Я выхватила у него из рук свою пилотку.
– Ты в курсе, что изображать охранника – противозаконно? – сказал он.
– И что, ты пойдешь и доложишь обо мне? – Я не знала, куда девать глаза. Я совсем не привыкла разговаривать с полуобнаженными мужчинами.
– Это относится и к тебе тоже, – заявил он с улыбкой, отвернулся и пошел прочь от меня, гибкий и грациозный в своих обрезанных ниже колен штанах, низко сидящих на бедрах. Похоже, тот же самый нож грубо обкорнал его светло-каштановые волосы. Он подошел к лежащему у стены грязному бежевому рюкзаку и попытался застегнуть молнию. Сделав несколько попыток, он просто вывалил часть содержимого на пол, и я увидела упаковки таблеток, шприцы, повязки для переломов и стерилизованные пакеты с силиконовым гелем.
Я разозлилась, зная по своей работе в убежище, как дорого стоят медицинские припасы:
– Красть запасы из клиники нельзя!
– Может, тебе и нельзя, а у меня отлично получается. – Он застегнул рюкзак и встал.
Стоя совсем близко от меня, так что я даже почувствовала исходящий от него запах реки, он обвел меня медленным ленивым взглядом. Я подавила желание сделать шаг назад, помня, что бегство включает у бродячей собаки инстинкт погони. А у этого парня явно были инстинкты хищника – классический бродячий пес. Дикий пес – по крайней мере, в понимании Запада.
– Как тебе удалось пересечь мост? – спросила я.
– Это мой секрет. – Он забросил рюкзак на плечо и направился к двери.
– Погоди, ты же возвращаешься в Дикую Зону?
– А тебе-то что?
– Можно мне пойти с тобой?
Он удивленно обернулся:
– Ты что, шутишь? Конечно, нельзя.
