Но ни с работой, ни с мужем так у неё не сложилось. И тогда, будучи уже тридцатилетней, она приняла решение сбежать в другую страну и никогда не возвращаться. Но на тот момент ей не хватало даже на билет на автобус, и она попросила добавить недостающую сумму у незнакомой женщины, стоявшей позади неё в очереди в кассу вокзала.
Собственно, так она встретила Эмилию Парсон, мою бабушку. Они разговорились, и Джулия призналась в том, что собирается оставить пятнадцатилетнего Мэта, на что моя бабушка пообещала позаботиться о нём и даже не осудила выбранный женщиной путь, но взяла обещание, что та будет приезжать к нему хотя бы раз в год.
Два раза Джулия сдержала слово, а потом, когда Мэт стал совершеннолетним и до неё дошли слухи о кончине его отца (эту семью реально преследует смерть), то решила, что с неё хватит. Через некоторое время она встретила заграницей богатого мужчину, который поощрял все её прихоти, но замуж так и не звал. А так как она не молодела, то через некоторое время нашёл замену.
Так до старости Джулия Теонсон моталась из страны в страну, то выигрывая кучу денег в казино, то просаживая их до последнего цента, пока не поняла, что хочет вернуться домой и дожить свои дни тихо и спокойно. И как раз со своими азартными пристрастиями влезла в долги.
И вот теперь я жду её, в тот день, когда она, по её рассказу, вернулась на родину и встретила загадочную женщину, которая и привела её к нам с Мэтом.
— Джулия! — кричу я и машу рукой, немного подпрыгивая, чтобы она наверняка меня заметила.
Женщина недоверчиво хмурится, но всё-таки идёт ко мне.
— Я Вас знаю? — интересуется она.
— Пока что нет, — улыбаюсь я. — Меня зовут Кейли, — протягиваю ей свою ладонь.
— Очень приятно, — бурчит Джулия и несколько с пренебрежением пожимает кончики моих пальцев. — Так а Вы меня откуда знаете?
— Я… друг семьи. И можно на «ты».
— Семьи? — удивляется женщина.
— Я знаю Мэта, — решаю не держать интригу я.
Брови Джулии взлетают ко лбу, она шумно выдыхает и говорит:
— Думаю, нам стоит где-нибудь в более уединённом месте обсудить это подробнее. Мы садимся за единственным свободным столиком в кафе аэропорта.
— Красивая сумка, — отмечаю я. — Биркин?
Женщина с ещё большим удивлением и теперь уважением смотрит на меня и кивает.
— Твоя тоже ничего, — усмехается она. — Майкл Коре?
Я тоже вежливо киваю, вспоминая воодушевление от своей покупки с первой заработной платы в этом времени, и заказываю нам обеим кофе.
