Мемуары Муми-папы | страница 43
Но тут мы ему наскучили, и он снова включил туманную сирену.
— Привет, верный народец! — закричал Король. — Кто-нибудь, остановите эту карусель. И скорее все сюда! Начинаем раздачу призов!
Лошадки и цепные карусели остановились, и народ побежал к Королю.
— Семьсот один! — выкрикнул Король. — У кого семьсот один?
— У меня, — сказал Фредриксон.
— Пожалуйста! Пили́ на здоровье, — сказал Самодержец и протянул ему замечательную торцовочную пилу, как раз такую, о какой Фредриксон давно мечтал.
Потом Король выкрикивал всё новые номера, и подданные длинной очередью выстроились к трону, весело болтая друг с другом. Все до единого, даже мельчайшие кнютты и скрютты, что-нибудь да выиграли — все, кроме меня.
Юксаре и Шуссель, разложив свои призы перед собой, тут же занялись их уничтожением, потому как в основном это оказались шоколадные шарики, марципановые хемули и сахарные розочки. У Фредриксона на коленях лежала целая груда полезных и скучных вещей — преимущественно инструменты.
В конце концов Самодержец забрался на трон и крикнул:
— Дорогие! Дорогие наши чокнутые, сварливые и неразумные подданные! Каждый из вас получил то, что подходит именно ему, и ничего иного вы не заслужили. Мы, носитель вековой мудрости, спрятали яйца в тайниках трёх видов. Во-первых, это места, на которые натыкаешься, когда бегаешь туда-сюда или когда ты слишком ленив, чтобы искать. Эти призы съедобные. Во-вторых, мы устроили тайники в таких местах, которые можно найти, если искать не спеша, методично и с умом. Эти призы могут для чего-нибудь пригодиться. А в-третьих, мы приготовили такие тайники, обнаружить которые можно, лишь обладая воображением. Эти призы вообще ни на что не годны. Слушайте же, наши дорогие, безнадёжно чокнутые подданные! Кто из вас искал в самых что ни на есть неожиданных местах: под камнями, в ручьях, на верхушках деревьев, в цветочных бутонах, в своих карманах или муравейниках? Кто нашёл яйца под номерами шестьдесят семь, четырнадцать, восемьсот девяносто, девятьсот девяносто девять, двести двадцать три и двадцать семь?
— Я! — завопил я с такой силой, что даже подпрыгнул и смутился.
А после кто-то тонким голоском крикнул:
— Девятьсот девяносто девять!
— Выйди вперёд, несчастный тролль, — сказал Самодержец. — Перед тобой — бессмысленные награды мечтателя. Нравятся ли они тебе?
— Невероятно нравятся, ваше величество, — выдохнул я, зачарованно глядя на свои призы.
Самый прекрасный из них был, безусловно, двадцать седьмой. Это оказалось украшение для гостиной: коралловая подставка, а на ней маленький трамвайчик из морской пенки. На передней площадке прицепного вагона стояла коробочка для английских булавок. Шестьдесят седьмой оказался украшенным гранатами венчиком для шампанского. А ещё я выиграл акулий зуб, законсервированное колечко дыма и расписную ручку от шарманки. Можете ли вы, дорогие читатели, вообразить себе моё счастье? Можете ли с пониманием отнестись к тому, что я почти простил Самодержца за его не вполне королевское поведение и подумал вдруг, что он не такой уж плохой король?
