Мемуары Муми-папы | страница 25
— Отсохни мой хвост! Чтобы я ещё хоть раз кого-нибудь спас в темноте! — воскликнул я.
— Вовремя опомнился, — сказал Юксаре. — От этой тётеньки чего угодно жди. В один прекрасный день она выкинет мою трубку за борт и заставит меня работать! Её ничего не остановит!
— А Морра, случайно, не вернётся? — с надеждой прошептал Шуссель. — Или ещё кто-нибудь, кто любезно согласился бы съесть эту тётку? Простите, это прозвучало грубо, да?
— Да, — сказал Фредриксон. Но тут же серьёзно добавил: — Но в чём-то ты прав.
Мы погрузились в молчание, полное сочувствия к себе.
— Был бы я большим! — наконец воскликнул я. — Большим и знаменитым! Тогда мне любая тётка была бы нипочём!
— А как стать знаменитым? — спросил Шуссель.
— О, да это нетрудно, — отвечал я. — Надо просто совершить что-то такое, до чего никто ещё не додумался… Или сделать что-то старое, но по-новому…
— Например, что? — уточнил Юксаре.
— Летающий корабль, — пробормотал Фредриксон, и его маленькие глазки мечтательно заблестели.
— Не думаю, что быть знаменитым так уж здорово, — рассудил Юксаре. — Вначале, может, ещё куда ни шло, но потом приедается, а под конец от этого только тошнит. Всё равно что кататься на карусели.
— А что это такое? — спросил я.
— Такая машина, — воодушевился Фредриксон. — Вот шестерёнки в разрезе. — И он взял карандаш и бумагу.
Увлечённость Фредриксона машинами — феномен, который никогда не переставал меня удивлять. Машины его зачаровывали. Мне же они всегда внушали чувство сродни ужасу. Водяное колесо — да, это понятно и симпатично, но, например, застёжка-молния не вызывает у меня никакого доверия, будучи слишком близка миру машин. Юксаре рассказывал, что у одного его знакомого в брюки была вшита как раз такая застёжка и что однажды молнию заело и больше её расстегнуть уже не удалось. Ужас!
Но только я собрался изложить друзьям свои соображения касательно застёжки-молнии, мы услышали очень странный шум.
Это был тихий, приглушённый звук, словно где-то в отдалении гудела жестяная труба. Этот грозный гул было трудно с чем-либо перепутать.
Фредриксон выглянул из-под тента и молвил лишь одно роковое слово:
— Клипдассы!
Думаю, здесь уместны будут некоторые разъяснения (хотя любому разумному существу всё это и так прекрасно известно). Пока мы отдыхали под тентом, «Морзкой оркестор» медленно снесло в дельту реки, населённую клипдассами. Клипдассы — очень общительные существа, которые ненавидят одиночество. Своими клыками они роют в речном дне ходы и полости и устраивают там весьма уютные поселения. Клипдассы передвигаются на лапах-присосках и оставляют после себя липкие следы, за что некоторые — совершенно ошибочно — называют их липдассами или клейлапами.