- Дальше что делать будем? Вы старше меня, научите. Не складывать же оружие?
- Оружие сложим только вместе с головой,- капитан опустил на плечо Козлова тяжелую руку.- Спрашиваешь, что дальше делать? То же, что и делали,- бить врага. Только лучше, крепче. Всех оставшихся в живых надо вывести из окружения. Собери и пробивайся на восток.
- Пробьюсь ли?
- В случае осечки уходи в леса. Создашь партизанский отряд, немцев щекотать будешь. Людей здесь найдешь, беспризорных много повсюду бродит. Что овцы без герлыги и чабана…
Капитан обнял и с каким-то отчаянием трижды поцеловал Козлова. Отошел на несколько шагов, оглянулся и, махнув рукой, заторопился куда-то…
Как же вывести из окружения остатки разбитого батальона? Пойти на прорыв, но с кем? Что могут сделать отлично вооруженному противнику два десятка бойцов? Сунулись по обочинам шоссе - и тут же попали под автоматный огонь…
А в низком небе, как коршуны, кружат самолеты, далеко видны черные кресты на их крыльях. И уже не бомбы, а разрывающиеся в воздухе пачки листовок сыплются на растерявшихся людей. Тысячи коричневых «мотыльков», подхваченных осенним порывистым ветром, носятся над дорогами и полями, прижимаются к мокрым стеблям неубранных подсолнухов, вымахавшего в человеческий рост бурьяна, к тонким стволам одиноких березок.
Пожилой, с огненно-рыжей бородой красноармеец ловит коричневого «мотылька» и, суетливо приладив на своем коротком посиневшем носу очки, медленно, по слогам читает:
- «Русские, вы разбиты…^ Сдавайтесь немецким властям… Листовку храните как пропуск».
- Да ты что! - подскочил к нему Козлов.- Что читаешь, заячья твоя душа?!
Старик метнул на комбата злой взгляд поверх очков:
- Хватит, откомандовался уже,- и, аккуратно сложив листовку вчетверо, спрятал ее в карман гимнастерки, поспешно застегнул пуговку.- Сгодится…
- Ах, так! - Козлова словно ударило током. Рука его инстинктивно рванулась к кобуре.
- Товарищ командир!-сзади кто-то поймал руку Козлова, мягко, но цепко обхватил ее у запястья.
Оглянулся - Сергей Викентьевич, инженер-электрик одного из московских заводов.
- Не надо… Сам у фашистов подохнет. Пусть «испробует гитлеровского киселя. Пусть…
Лицо рыжебородого побелело от испуга, очки соскользнули с носа, шмякнулись в грязь. Пятясь, он наступил на них кирзовым сапогом, хрустнули еле слышно стекла. Встряхнув бородой и опасливо измерив подслеповатыми глазами комбата, он трусливо засеменил с дороги и вскоре скрылся в подсолнухах.
