Личность нарочно ограничивает восприятие, сосредотачиваясь на элементах общественной игры, придавая им особую, завышенную ценность и одновременно создавая слепые зоны, в которых теряется информация о бытии.
Мы так привыкаем маскироваться перед окружающими, что в конце концов начинаем маскироваться перед самими собой.
Франсуа де Ларошфуко
Несмотря на это, способность воспринимать бытие в чистом виде остается и у взрослых, хотя доступ к ней затруднен. Ощущения, какими бы субъективными их ни считали философы, по-прежнему дают человеку самые честные представления о реальности. И наоборот – какими бы убедительными и точными ни были объективные знания, они всегда за пределами реальности. Вы наверняка согласитесь с тем, что не способны телесно воспринимать цифровое значение скорости света, массы водорода или данные спектрального анализа далекой планеты.
Живя той жизнью, которой нас научило общество, мы привыкли считать себя личностью. Мы знаем, что она представляет собой объект социальной жизни и состоит из качеств, воспитанных обществом. Мы также знаем, что личность обитает в коре головного мозга, где пользуется сознанием, памятью, воображением, мышлением и т. д.
Но что такое наша душа – то настоящее, досоциальное «Я», которое воплощено в нашем теле и для которого бытийность – врожденная форма существования и контакта с миром? Можем ли мы это объяснить? Прежде чем углубиться в освоение практики бытийности, мы должны разобраться с тем, что собой представляет эта сущность, которой мы собираемся вернуть ее естественное право быть.
Настоящее «Я», душа, или самость, – трудноопределимый объект психики и один из самых спорных терминов в психологии. Многие авторы предпочитают его обходить или упоминать как можно реже, поскольку те определения, которые даны этому феномену, вызывают немало вопросов и путаницы. Некоторые исследователи приписывают самости свойства эго-личности и наоборот.
Например, американский психиатр Гарри Стек Салливан считал, что самость возникает в процессе развития эго. Большинство же других психологов (к которым отношусь и я) сходятся на том, что самость первична, врожденна и является неким упорядочивающим принципом человеческой психики, его высшей инстанцией и одновременно чувством собственной идентичности. То есть «самость – это не то, что мы выбираем, а то, что выбирает нас»>[10].
У Карла Юнга самость имеет трансличностную основу, выражает психическую целостность человека и, более того, предполагает высшую природу. То есть, по Юнгу, самость – это человеческая душа. Вот как он сам это объясняет: «С интеллектуальной точки зрения самость – не что иное, как психологическое понятие, конструкция, которая должна выражать неразличимую нами сущность, саму по себе для нас непостижимую, ибо она превосходит возможности нашего постижения, как явствует уже из ее определения. С таким же успехом ее можно назвать “богом в нас”. Начала всей нашей душевной жизни, кажется, уму непостижимым образом зарождаются в этой точке, и все высшие и последние цели, кажется, сходятся на ней»
