Недалеко от входа, прямо напротив нас, стояла японка лет сорока, одетая в красно-белое кимоно. Брюнетка, статная, красивая – даже меня тогдашнего проняло.
– Ичиро-кун, – подошла она к нам, – давно ты у нас не был.
– Дела как обычно, – вздохнул дядя. – Познакомьтесь, дети, Хондзё Масамунэ, младшая дочь мастера Масамунэ. А это, – слегка повернулся он к нам, – мой племянник Окава Кеншин со своими друзьями Хомура Акирой и Икеда Такеши. Один знакомый тебе тэнгу утверждает, что Акира и Такеши весьма перспективны.
На что парни засмущались. Уверен, подобное они слышат впервые – ни с дядей, ни с тэнгу они почти не общаются.
– А как же твой племянник? – спросила Хондзё-сан, подойдя чуть ближе.
– Они с Кеншином не ладят, – поморщился дядя, – а я, сама знаешь, в мечах и мечниках не разбираюсь.
– Ты хочешь меня о чем-то спросить, мальчик? – приблизилась она еще на один шаг.
– Почему вас зовут как меч, пропавший после Второй мировой войны? – спросил я, не вытерпев, хотя это было немного невежливо. Точнее, сам вопрос было не очень вежлив, но раз уж она дала разрешение…
– Потому что это я и есть, – улыбнулась Хондзё-сан. – Правда, мы с Колди не сошлись характерами, после чего я вернулась домой.
По легенде, меч Хондзё Масамунэ по окончании Второй мировой был передан сержанту кавалерийского полка США Колди Баймору, после чего его след теряется. А оказывается, он… точнее, она, сама с ним ушла.
– А остальные четырнадцать мечей? – спросил я ее.
По той же легенде, сержанту в признание поражения было передано пятнадцать мечей. Японское правительство до сих пор их ищет.
– Не слышала о таком, – ответила она слегка удивленно. – Из наших больше никто не ушел, а до простых мечей мне нет дела.
Потрясающе. Легендарный меч великого мастера, который даже не подписывал свои изделия, потому как считалось, что их невозможно подделать. Хондзё овеян… овеяна легендами и упомянута в исторических хрониках далеко не один раз.
Да, я интересуюсь такими вещами.
– Круто, – все-таки произнес я, но очень тихо.
Впрочем, Хондзё-сан стояла близко, чтобы услышать. Улыбнувшись на это, она задала вопрос:
– И все же что говорит Куфуран на твой счет?
– Он говорит, что я бездарь, – буркнул я. – Что мне никогда не стать мечником.
Парни удивились – такое они тоже слышат впервые. А Хондзё-сан, слегка приподняв голову, протянула:
– Стареет тэнгу. Стареет… – и, дернув рукой, вновь ее опустила. – Я отошла от битв, но если ты когда-нибудь захочешь пофехтовать, юный Окава, я с удовольствием приму тебя в Доме спящих мечей. А теперь пойдемте, не стоять же нам здесь весь день. Проведу для вас экскурсию. Может, и партнера себе найдете, – развернулась она к нам спиной, направляясь в другую часть помещения, и, не оборачиваясь, бросила за спину: – Только на многое не рассчитывайте – вы все-таки еще дети, а не мечники.
