Балансиров с Медовиком переглянулись.
— Что тут скажешь? — притворно удивился Балансиров. — Вот если, допустим, человек увидит не один, а два процента — что будет? Он мигом слетит с катушек. В белой горячке, небось, добавляются какие-то сотые доли, и ничего хорошего.
— А если явится Божья Матерь или Неопалимая Купина — это сколько еще получится? с учетом неизменности остального ландшафта? — Медор, подыгрывая, театрально взялся за сердце.
Эренвейн презрительно и негодующе отвернулся.
— А знаете, что мы сделаем? — улыбнулся Медор, снял очки и начал протирать их чепчиком, который тоже снял. — Мы оставим вас без коры. Есть хорошие лекарства, электричество… И отдадим вашим космическим друзьям.
С Эренвейна слетела наглость. Она и прежде давалась ему не без труда.
— Партия потребует думского расследования, — предупредил он.
— Пусть требует. С какой-нибудь звезды. Ваша продажная партия, ненавидящая народ и страну, отправится следом за вами.
— Вам не позволят, — всем своим подлым сердцем Эренвейн надеялся, что его берут на испуг.
— Думайте, как хотите, — отозвался Медовик, легко прочитавший эти простенькие мысли. — Мы не спросим позволения. Мы организуем проверку вашей финансовой деятельности. Там, собственно, и проверять нечего: приходи, да забирай в кутузку. Народ одобрит. Он сыт по горло вашей импортной демократией.
— Хорошо, — изнеженный мужчина опустил голову. — Чего вы хотите от меня? Я выполнял партийное поручение. Я рядовой функционер. Мне приказали встретить гостей и передать им пакет…
— Пакет давно у нас, — махнул рукой Медовик. — В нем списки. Ни в чем не повинных граждан, которых вы причислили к дуракам и пьяницам. Они совпадают с нашими, только короче. Вам известно, что все дураки у нас переписаны?
— Тогда чего вы от меня хотите?
— Вы слишком бодро изъясняетесь, — недовольно поморщился Балансиров. Товарищ майор, разрешите наложить взыскание на службу предварительной подготовки? Смотрите: он ерепенится, чего-то квакает, поминает всуе государственные структуры… А должен был рыдать и молить о прощении.
— Наложите взыскание, — согласился Медор. — Итак, — обратился он к Эренвейну, — нам нужны имена других предателей. Партийных соратников можете не называть. На них давно заведены уголовные дела. Рядовые граждане? Деятели искусства, науки? Иностранные подданные?
С этими словами Медовик, будто спохватившись, сунул руки в нарукавники. Манипуляторы коротко взвыли и растопырили пальцы.
