Неровная земля заросла кустами, среди которых там и сям попадается сирень. Вдали поднимаются к небу голубые, как мел, горы – Альпийи. Я страшно устал, ведь я шел без отдыха несколько дней. От влажности воздуха мысли путаются. Одежда вся мокрая – я так потею, что это даже пугает. Внезапный позыв заставляет сойти с тропы. Я едва успеваю спрятаться за кустом, кое-как процарапать ямку в земле и присесть – и взрываюсь.
Облака – низкие, серые, они укутывают землю, как одеяло, поэтому кругом неподвижность и духота. Низкий раскат грома сотрясает небо над Альпийями. Но дождя не будет, избавление не придет. О, простые радости жизни: у меня в кармане есть бумажка. Пустячок, а приятно. Натягиваю штаны и закапываю ямку. Снова грохочет гром. Дождя нет, но вокруг начинают суетиться армии муравьев. Я наконец чувствую себя опустошенным, но не понимаю, почему мне от этого хорошо.
Я пью воду. Она теплая и не утоляет жажды. Я могу сойти с тропы в любой момент. Мне попадаются указатели на городки и отели, и ничто не мешает мне свернуть туда в поисках комфорта, но я не поддаюсь. Я с силой вдавливаю себя в одиночество и продолжаю переставлять ноги. В движении – в необходимости двигаться – есть нечто целительное. Помогает при травме. Об этом написаны горы научных работ – я их читал. О том, как животные встряхиваются, чтобы изгнать страх из мускулов. Я тоже так делаю. Под солнцем среди кустов я трясусь, ору, визжу. И остаюсь на тропе, привязанный к ней движением, – я верю в него, верю в невидимое лекарство, которое поможет мне снова ощутить себя человеком.
Слышу блеяние. Поднимаю взгляд и вижу впереди небольшой заброшенный монастырь. Во всяком случае, кажется, что он заброшен – часть его явно разрушилась, и в тени развалин прячется от солнца небольшое стадо белых коз. Но, подойдя ближе, я понимаю, что эти руины – своего рода жилище. Я бросаю рюкзак на землю и присаживаюсь на ступеньки, уже впитавшие дневной жар. Расшнуровываю ботинки, стягиваю носки и сразу понимаю, что сегодня уже никуда не пойду. Я поделю убежище и тень с козами и засну под музыку их беседы.
Задремываю. Просыпаюсь: не знаю, сколько времени прошло. Жар нисколько не спал. Но я чувствую – рядом кто-то есть, и сперва решаю, что это любопытная коза пришла познакомиться. Но, открыв глаза, вижу священника. Может быть, он чуть старше меня – трудно сказать. У него доброе лицо, благодушие в глазах и смуглая кожа южанина. Он держит в руках большую терракотовую миску воды, в которой плавают соцветия лаванды, испуская тонкий аромат. Священник ставит миску рядом со мной и уходит в дом. Я погружаю ноги в воду и чувствую себя в раю. Священник снова появился – на губах у него дрожит улыбка. До меня вдруг доходит, что в этой воде я должен был умыть лицо и руки.
