– Сдавайтесь, лодка нейтрализована. Большая часть экипажа у нас в заложниках. Если вы сдадитесь, мы гарантируем всем вам жизнь.
– Кого вы представляете?
– Германские военно-морские силы.
– Мы в порту нейтральной страны, ваши действия преступны.
– Этот причал арендован нами с тридцать седьмого года, поэтому вы де-факто на немецкой территории. Сдавайтесь, вам будет оказана медицинская помощь, вы будете переданы в руки аргентинских властей.
– Ваши требования незаконны, а действия преступны. – Альметьев говорил резко, уверенным тоном.
Условным стуком он попросил открыть люк и, как только крышка поднялась, махнув рукой матросу, чтобы тот быстро спускался вниз, скользнул по трапу следом. Он уже слышал, как загремели коваными каблуками по корпусу бегущие к рубке немцы. Поздно, люки задраены. Несколько ударов прикладами по крышке люка – и все, тишина.
– Всем собраться в центральном, – прозвучала команда по внутренней трансляции лодки.
– Командир, они воздухозаборники перекрыли.
– Ясно. Что еще?
– Больше ничего. Душить будут, сволочи… жаль, не успели воздуха в ВВД качнуть, соляры-то нема, – с огорчением сообщил молоденький матрос.
– Моряки, это немцы, как они здесь оказались, не знаю, но это так. Фашисты, наши враги. Матвеев и Кошечкин убиты у меня на глазах. Они нам теперь предлагают сдаться.
– А ребята, те, что в госпитале?
– Они у аргентинцев, думаю, им ничего не угрожает. Нас восемь человек и командир. Он без сознания, но он жив, и он сказал, что лодку не покинет.
– Мы тоже не покинем, – после некоторой паузы сказал кто-то из матросов.
– Командир, мы можем как-то уйти?
– Какая здесь глубина?
– Парни, мы пришвартованы к пирсу, сами видели как, кроме того, сбоку дебаркадер, тоже намертво пришвартовали. Короче, хода мы не имеем. Воздух нам перекрыли. Через трое-четверо суток начнем задыхаться. Они дождутся, когда мы не сможем сопротивляться, и возьмут корабль. – Альметьев опустил голову.
– Командир, у нас на борту две торпеды.
– Что ж, мужики, решайте: или будем долго помирать, или разом и с музыкой.
– Не мешало бы и этих, да побольше, с собой прихватить. А, командир?
– Что ты предлагаешь?
– А пусть соберутся к нам в гости, а мы и рванем. Веселее как-то будет, да, мужики?
– Помирать – так с музыкой, – храбрились моряки.
– Что ж, думаю, командир бы одобрил наше решение. Прощаться не будем, на том свете свидимся.
– Кто встанет к торпедам?
– Я встану, – ответил гидроакустик Матрешин.
– Зайди ко мне в кубрик, там две гранаты в рундуке.
