– Фига себе! – раздалось за моей спиной. – Отель супер класс!
– Кому я сказал ждать в…
– Ты что, замок расфигачил? Полный улет! Я думала – ты сладкий додик, а ты зверский питбул!
Холли взбежала на крыльцо и, распахнув дверь, гаркнула в темноту:
– Эй! Есть кто живой?
11
Из дома пахнуло холодом и сырой золой. Я достал телефон, выставив его перед собой, точно священный талисман, осторожно перешагнул порог. Холли, шумно сопя, вцепилась в рукав моей куртки. В мутном свете телефонного дисплея я разглядел силуэт настольной лампы. На ощупь нашел выключатель.
Это была обычная охотничья лачуга: две койки из струганных досок, грубый приземистый стол, две деревянные скамьи. На полу валялась шкура вполне убитого медведя. Холли подняла одну из лап – черные когти были длиной с мой мизинец. Печь, пузатая и важная, похожая на чугунную бочку, явно являлась центральным элементом интерьера – она стояла посередине комнаты, в потолок уходила черная металлическая труба. Рядом с печью кто-то аккуратно сложил березовые дрова, тут же была стопка газет и два коробка спичек. Я взял один, потряс, спички весело загремели внутри.
– Ну? – я повернулся к Холли.
– Супергнусная дыра! Но в этой тошнотворности и заключается ее прелесть… – Холли нырнула под стол и вытащила охотничий патрон. – Ух ты, пуля!…Да, прелесть такого рода, когда уродство настолько мерзко, что становится почти красивым. Вроде тех лупоглазых собачонок, знаешь? Или вот как эта гадость!
Она ткнула пальцем в черную кабанью голову, прибитую к стене. Чучело было мастерским, кабан казался почти живым. Слева висела грустная косуля, справа торчал ржавый крюк.
Я осмотрел трубу – нашел вьюшку, открыл. Присел на корточки, распахнул дверь в печь, заглянул внутрь. В трубе тихо пел ветер. Скомкав газету (передовица была про казнь Саддама Хусейна – почти античная история), я соорудил из тонких чурок что-то вроде вигвама и поджег. Бумага быстро занялась, усатый диктатор сморщился и почернел, рыжее пламя перекинулось на дрова, те затрещали, и через минуту в печи уже вовсю гудел огонь. Холли нагнулась и подставила ладошки.
– Настоящий бойскаут. – Она не очень умело подмигнула мне.
Я вернулся к машине, сел за руль. Бензина осталось меньше четверти бака. Развернулся, отогнал «Кадиллак» к обочине и заглушил мотор. Открыл багажник, вытащил сумку и розовый чемодан Холли.
В избе стало ощутимо теплей, я снял куртку, сунул в печь еще пару поленьев. Холли тоже стянула куртку, подумав, сняла и сапоги. Уселась на шкуре.
