Они выехали затемно, когда в общаге стояла непривычная тишина. Беззвучно проскользили по пустым улицам Дессау. Не тормозя, пролетели перекресток с моргающим желтым светофором, резко свернули у старого моста с двумя арками, похожими на совиные глаза. Выскочили на Девятое шоссе.
– В полдень будем в Варшаве, – не отрываясь от дороги, сказал Лис.
Настя кивнула. Она молча улыбалась в темноте, искоса поглядывая на профиль Лиса.
Вот она, взрослая жизнь! Настя закрыла глаза, она попыталась уловить страх, хотя бы тревогу, но ничего, кроме тихого восторга, обнаружить не смогла. Она отодвинула кресло до упора, вытянула ноги. Лис потыкал по каналам, нашел какую-то дремотную музыку – контрабас и фортепьяно. Отстукивая большим пальцем ритм, спросил:
– Ты у кого защищаешь?
– У Роттенау…
– По прикладному? – Лис удивленно повернулся к ней.
Настя смущенно пожала плечами:
– Гобелен… У меня два батика на биеннале взяли…
– Роттенау – нормальная баба, – снисходительно одобрил Лис. – В смысле прикладного…
Лис был внучатым племянником «того самого Лисицкого» – художника, архитектора, дизайнера, теоретика супрематизма, отца русского авангарда. На стене класса «Кинетического дизайна» висел портрет прадеда с цитатой про целенаправленность творческого процесса. Даже профессора относились к Лису с придыханием, а о студентах и говорить нечего. Лис принимал почести с благосклонной скромностью, как и подобает наследному принцу.
– Ты как плаваешь, нормально? Умеешь плавать? – Лис, щурясь, опустил козырек. Солнце выплеснулось, и шоссе вспыхнуло лимонным. Они неслись прямо на восток. Настя достала очки, подставила лицо теплому свету.
* * *
Проехали Франкфурт, пересекли по гулкому мосту серый Одер. В десять, не заезжая, обогнули с севера Познань, потом Лодзь. В двенадцать въехали в Варшаву, в начале первого пили, обжигая губы, кофе из картонных стаканов в придорожной забегаловке.
2
– А чего вы с Вальтером… – Лис запнулся, подыскивая слово.
– Разбежались? – подсказала Настя и отвернулась к окну.
Предместья Варшавы, пыльные и скучные, напоминали питерские спальные кварталы. Мимо пролетел указатель, состоящий из дюжины согласных, половина из которых были Z и W. Настя задумалась, переплетя пальцы худых рук. Действительно, почему?
Роман с Вальтером тянулся почти год. На курсе его уважали, но считали занудой. Проекты он всегда сдавал в срок на безукоризненно натянутых планшетах. В заднем кармане носил костяную расческу в кожаном чехольчике. В мае он сказал, что хочет познакомить Настю с родителями. Что уже и билеты купил. Настя сначала обрадовалась, но за день до отъезда сбежала в Берлин.
