Алекс приехала сюда вместе со мной.
«Я приготовила тебе сюрприз», – сказала она, когда мы переезжали через залив по красному мосту, любуясь тюрьмой-музеем на острове. Ангелы летели сзади, я даже слышал их натужное сопенье и лучистый шепоток: сюрприз, сюрприз! Я хмыкнул, у меня в кармане была коробочка с ленточкой и бантиком, внутри – серьги в полтора карата: нас врасплох сюрпризами не возьмешь, у нас свои наготове. (Редкий идиот!)
Потом Алекс рассказывала о своей парализованной тетке из Квебека. Она рассказывала о ней часто, и каждый раз мне становилось ужасно стыдно за свои мускулистые, пружинистые и на редкость здоровые ноги. Я невнятно мычал и слишком уверенно мотал головой, соглашаясь, что мы непременно должны навестить ее, что, конечно, это будет просто замечательно, и что я тоже, а как же иначе, буду в восторге от тети Кэрол, которая заменила моей крошке Алекс и отца, и мать. Отец, по ее словам, разбился на мотоцикле, а мать с горя начала пить, а после повесилась в шкафу на его галстуке.
Все это я слышал не раз, сейчас слушал вполуха, убедительно имитируя диалог то одобрительным, то сочувственным поддакиванием. Если честно, то меня больше занимал ее сюрприз: скорее всего, нечто, начиная с банального галстука и вплоть до эротической самодеятельности с лавандовой свечкой и красно-черным бельем, столь настоятельно рекомендуемых женскими журналами. В этот момент (мы как раз въезжали в горы, радио захрипело и заглохло, хотя это неважно) меня прошиб пот – ну и кретин! – она беременна!
Точно, вот он, сюрприз! Я чуть не врубился в указатель.
Поймите меня правильно, я ничего против детей не имею, просто они не входят в мои планы. Александру-Сашу-Шуру, моего рыжего бесенка, я обожал, как никого. Весьма вероятно, даже любил, материя эта эфемерна – любовь, какая тут может быть определенность?
На самом же деле ее сюрприз оказался куда изощренней, чем я воображал, да и вообще, надо признать, наша мужская фантазия скудна и убога.
И если вас когда-нибудь застигала гроза в открытом («в чистом», как русские выражаются) поле, когда молния с треском разрывает пополам небо прямо над головой и буквально в тот же миг кувалда грома гвоздит вас в самую маковку, наполняя голову тугим гулом, то вы примерно представляете эффект, произведенный ее «сюрпризом».
Тут необходимо замечание: все, что случилось после, происходило в некоем полубреду, словно я соскользнул в какую-то параллельную реальность, один из тех миров, где улыбчивая старушка внезапно трансформируется в упыря, пушистый котенок превращается в чешуистого гада, а ноги врастают в землю и не бегут. Говорю это не для оправдания – для объяснения.
