– Я так и хотел сперва, Сергей Михалыч, – торопливо жуя, говорил Басманов. При разговоре с Михалычем его голос становился выше и приобретал деревенскую простодушность. – Но… но, во-первых, нам нужен формат… а формат и там, в галереях этих, денег стоит. А во-вторых, я подумал… – он быстро отпил вина, вытер рот салфеткой, – уж если тратить деньги – так с умом. Типа вклада, чтоб в рост. С процентом. У нас вон Ляльке уже пятнадцать почти. Нужно будет учиться отправлять.
– Илюха, дорогой ты мой! Пойми, я ведь сам ни рожна в этой живописи не понимаю. И от того, что я работаю там, – Михалыч кивнул на тускло мерцающую люстру, – толку ноль.
– Не скажите, Сергей Михалыч, нет, нет, – замотал головой Басманов. – К вам же все эти барыги галерейные на поклон ходят. Таможня, разрешение на вывоз, пятое-десятое.
Михалыч кивнул и улыбнулся, вытер блестящую лысину. Пыхтя, сунул большой, как парус, платок в карман.
– Ходят… Это точно, – задумался. Помолчав, добавил. – Есть один. Кушельмац. – Михалыч усмехнулся чему-то, с грохотом отодвинул стул: – Ладно, Илюха, пойдем сигары курить.
2
Илья Басманов был невысок ростом, гораздо ниже, чем ему самому казалось. Татарская кровь придавала его лицу что-то неаполитанское, а дорогие очки в костяной оправе делали похожим на архитектора из зарубежного кино. На людях очки он старался не снимать, без них лицо выглядело голо и по-детски беззащитно. Он работал на «Реал-ТВ» и не хотел, чтоб у коллег сложилось неверное представление о его характере. Тем более сейчас, когда он наконец получил свое шоу.
Шоу стояло в сетке следующего сезона, но он уже заказал себе визитки: Илья Басманов, Эксклюзивный продюссер, шоу «Погасшие Звезды». Ему особенно нравилось слово «эксклюзивный». В пресс-релизе шоу именовалось «революцией в реалити-ТВ», сам Басманов повторял эту фразу в интервью, приятелям и даже Ирен. На деле он знал, что это будет очередная телебодяга, где спившиеся певички, спортсмены, рок-н-рольщики будут материться, рыдать и сплетничать. И если он выжмет рейтинг, то переползет в следующий сезон. А за это время нужно будет замутить новый проект, утвердить и воткнуть в сетку.
– Тараканьи бега!
Басманов со злобой вдавил клаксон. Он сам не знал, относилась фраза к работе или к пробке, в которую он угодил, сдуру свернув на Дмитровку. Месяц назад Басмановы переехали за город, и теперь любая поездка в Москву превращалась в пытку.
«Шаха» впереди снова заглохла, Илья, матерясь, нажал клаксон и уже не отпускал. Из машины выскочил дохлый мужичок в кепке и, увидев хищную морду басмановского «Лексуса», принялся извиняющеся пританцовывать и разводить руками.
