– Что делать? – Мэрша оглядела неприступные стены гор слева и справа.
– Вертаться, – предложил Булкин.
– А смысл? – не согласился Немец. – Ты не понял еще, что нас не оставят в покое. Я не хочу жить и ждать, что скоро придут за мной, как за свиньей, чтобы зарезать. Хренушки, надо разобраться.
– Да, правильно Немец, – поддержала его Мэрша. – Нас пасут не смотря на затраты и прочие неудобства.
– А вы что, уже придумали, как обойти ловушку?
– Думаем, – Репей почесал отрастающую на месте прежней лысины шевелюру.
– Неделя, минимум, чтобы срезать, – не унимался Булкин.
– Есть один вариант, но я его еще не пробовал, – вмешался Черепашка. – Если датчик не оптический, то я могу настроиться на противоизлучение, как антирадар, но долго не выдержу. Надо успеть вам прошмыгнуть.
– Ну, вот! – обрадовалась Мэрша. – А ты Булкин паникер.
– Так он не пробовал еще. Вдруг, не выйдет?
– Сможешь проверить, Черепашка?
– Слушайте, задрали вы меня с этой Черпашкой, давайте, если у меня получится, вы будете звать меня Черепом?
Отряд заржал.
– Я буду звать тебя хоть Иисусом, если сможешь обмануть сенсор, – Мэрша хлопнула тяжелой рукой напарника по плечу.
– Черепом достаточно, а то я бабу себе никогда не найду. Татуху набью с черепом и радар сверху, чтоб ясно было, кто я такой.
– Хорош строить из себя раньше времени, дурная примета это, – окоротил его Репей.
– Да, Черепашка, поешь сейчас плотнее, запей живцом и попытайся пошаманить по-своему.
Его неудача могла привести к тому, что пришлось бы поворачивать назад, дабы не нарваться на подготовленного противника. Черепашка набил желудок, так, что он стал у него выпирать, запил живцом, сыто отрыгнул и направился в сторону сенсора.
– Будьте готовы быстро идти, знак не подам, а то потеряю контроль.
– А как мы поймем? – Мэрша побоялась, что они сунутся, когда не надо.
– Короче, когда я растопырю пальцы от напряжения, тогда можно, раньше нет.
– Ладно, поняли. Давай, Черепушка, аккуратнее.
Черепашка мягко двинулся по камням. Со спины казалось, что он движется как лунатик без костей, мягко обтекая препятствия. Голова у него оставалась неподвижной, двигалось только тело. Сенс замер. Мэрша впилась взглядом в его ладони.
