— Догадываюсь, — произнесла Гермиона, потупив взгляд. Уизли все это время стояла рядом и гладила ее по плечу. Хорошо, что Джинни рядом с ней, иначе Минерва не знала бы, что делать с такой Грейнджер.
— Уизли? — поинтересовалась МакГонагалл, слегка улыбнувшись. Она знала, что между Гермионой и Рональдом были уже не детские отношения. Оно и очевидно, ведь они совершеннолетние и могут заниматься всем, что позволено во взрослой жизни.
— Нет, — ещё тише произнесла девушка. Шоковое состояние Минервы подходило к крайнему пределу. Умница и красавица Грейнджер. Такой она была раньше. Теперь перед ней сидела действительно напуганная школьница, которая похудела килограмм на пять из-за стресса.
МакГонагалл не представляла теперь, кто был отцом ребенка девушки, но и спрашивать у Грейнджер она не хотела. Видимо, она не желала этой беременности.
— Что планируешь делать? — Минерва не просто так перешла на «ты» со своей студенткой. Сейчас перед ней сидела та, которую она воспитывала на протяжении шести лет. Каждый студент для неё был, как собственный ребёнок. Она радовалась, тревожилась, скучала и переживала за каждого из них. Они были её маленькими одиннадцатилетними детьми, которым она надевала Распределяющую Шляпу. Она не стыдилась такого отношения к Грейнджер. Девушка всегда была смышленее всех на своем факультете.
— Я бы предпочла избавиться от него, — твердо произнесла Гермиона и потупила взгляд. Минерва узнала его. Она сомневалась. До последнего. Она хотела бы его оставить, но в то же время — убрать.
— Я даю тебе неделю на раздумья. Если ты решишь сделать так, как только что сказала, я отправлю тебя в больницу Святого Мунго. Об этом никто не узнает, кроме мисс Уизли и меня. Не считая Дамблдора, конечно, — сказала Минерва и встревоженно покосилась в сторону бывшего директора. Альбус тем временем продолжал делать вид, что разбирается со свитками. Но МакГонагалл знала, что он слушает и слышит абсолютно все. — Если же ты передумаешь — будем решать, что делать.
Гермиона слабо кивнула. На её лице наконец-то появилась слабая улыбка. Господи, она была так сломлена. И беззащитна. Её хотелось обнять, погладить по волосам и пообещать, что она сделает всё возможное, чтобы об этом инциденте никто не узнал. Но, как профессор и директор, она должна держать себя в руках. Студенты остаются студентами, неважно, что школа — это второй дом.
— Спасибо, директор, — пролепетала Джинни, поддерживая Грейнджер, которая стала медленно подниматься на ноги. Они уже хотели удалиться из кабинета, как вдруг Минерва подала голос.
