— Вы уверены, что это моя прерогатива? Может вам лучше обратиться к Поппи?
— Нет, миссис МакГонагалл. Нам нужны именно вы.
Минерва отвернулась от студенток и махнула руками. Горгулья стала подниматься, обнажая белые ступеньки винтовой лестницы. Поменяет пароль потом. Сейчас есть дела поважнее.
Она пропустила студенток вперед. Грейнджер еле ступала на ступеньки, иногда подскальзывалась и оступалась. Но в кабинет они добрались без происшествий благодаря поддержке Джинни.
В кабинете было тихо. Только постукивали часы, отбивая время, и шелестели бумаги. Дамблдор просматривал какие-то пергаменты в своем портрете.
Уизли тут же усадила Грейнджер возле стола директора. Сама же она осталась стоять рядом с подругой и придерживала ее за плечо, словно боялась, что та подскочит и убежит.
— Вам лучше присесть, — посоветовала Джинни, обернувшись в сторону Минервы. МакГонагалл шагнула в сторону своего места и опустилась в кресло. Лицо Грейнджер она не видела до сих пор. Только кончик её бледного носа и лоб. На нем было несколько прядей, которые она не спешила убирать.
— Что у вас произошло? — серьезно спросила директор, стараясь выглядеть как можно строже. Что в этот раз натворили студенты её факультета?
— Гермиона, — сказала Джинни и слегка потрясла подругу за плечо. — Тебе следует рассказать.
Грейнджер неуверенно подняла голову. Теперь Минерва могла увидеть её покрасневшие глаза и слишком бледное лицо. Студентка заметно похудела за всё время её нахождения в школе. Что же с вами случилось, Грейнджер?
— Миссис МакГонагалл, — неуверенно начала она, сложив руки у себя на коленях. Она боялась. Взгляд бегал от одного предмета в кабинете к другому, но никак не падал на директора. — Мне нужна ваша помощь.
— Я это уже поняла, мисс Грейнджер. Но в чём именно? — Минерва положила руки на стол и слегка наклонилась вперед, чтобы лучше слышать студентку.
— Я беременна, — очень тихо прошептала Гермиона.
В кабинете повисла тишина. Было слышно только шелест бумаги и стук часов. Минерва была в ступоре. И даже дело не в том, какие слова она услышала. Важно было от кого. Умницы и победительницы войны. Гермионы Грейнджер.
Девушка выглядела очень подавлено. Видимо, ей тоже не нравилось положение, в котором она оказалась. Грейнджер то и дело поправляла подол юбки, неловко прикасалась к столу директора, ожидая ее ответа. Всё в ней говорило о том, что она этого не хотела.
— Вы уже знаете, кто отец? — как можно спокойнее произнесла МакГонагалл. Она не верила. Просто не верила. Если бы ей сказала это Парвати или та же самая Джинни, она бы поверила. Даже пожелала бы успехов и отправила домой. Но не Грейнджер. Это был не тот случай. Эта умная девушка подавала большие надежды. Она могла стать величайшей волшебницей. Она и стала после победы над Волдемортом, но… Сейчас, когда Грейнджер сидела перед ней и призналась в том, что она в интересном положении, МакГонагалл не знала, что ей делать и что посоветовать испуганной девушке. Она могла бы отправить её домой, поговорить с родителями юноши, который это сделал, подсобить, но… Не в случае с Грейнджер. Она не знала исходов беременности своей студентки.
