– Сталин не может быть грузином. Грузины добрые, гостеприимные и очень родственников любят. А Сталин был не добрый. Нет, не добрый. Жену убил, над дочкой издевался, от сына родного отказался. Разве это грузин? Нет, Сталин не был грузином.
Я не возражал, потому что гость не должен возражать хозяину. Хотя на своем веку я видел немало грузин, причем совершенно друг на друга не похожих. Я знал даже одного грузина-бизнесмена. Дело было в Тель-Авиве, на автостанции. Сижу на лавочке, поджидаю приятеля, и тут ко мне подходит мужик с пышными усами, над которыми, как чердак над фасадом, нависает огромная характерная кепка, какие в прежние времена лучше, чем в Кутаиси, нигде не шили, в темном пиджаке и, что примечательно, с двумя огромными сумками, битком набитыми банками с пивом. И кепка, и пиджак на пятидесятиградусном тель-авивском солнце выглядели очень экзотично. Подозрительно меня оглядев, он осторожно спросил:
– Ты русский?
– Ну, допустим, русский. А ты кто?
– А я грузин! – грустно сообщил он. – Хочешь, бизнес будем делать?
– Какой бизнес?
– Такой бизнес. Пиво видишь?
– Вижу. (Причем, надо сказать, пиво я видел не только в его сумках. Пиво продавалось вокруг в неимоверном количестве – во всех многочисленных магазинчиках, ларьках, кафе и ресторанах.)
– А таксистов, вот там стоят, видишь?
– Вижу.
– Бери, дорогой, пиво, продай тем таксистам, а я тебе дам десять процентов.
Такой бизнес меня, честно говоря, немного удивил. Во-первых, в ларьках пиво продавалось дешевле, а во-вторых, я не понял, зачем ему отдавать мне десять процентов, если он может сам продать пиво и забрать себе всю выручку.
– А сам почему не продаешь?
– Не могу, дорогой, – вздохнул он.
– Почему не можешь?
– Они меня уже бьют.
Вот такой грустный грузин попался. Поэтому совершенно зря Резо испытывал на мне свою теорию. Грузин, как и еврей, всякий бывает. Грузин только одним не может быть – казахом. Что, конечно, обидно. Грузину. А казаху – нет. Потому что у казахов, как говорит Бахыт, кумыс есть. Поэтому они все поэты. А грузины – не все. Или не совсем все.
Впрочем, подняв голову, я сообразил, что Резо все это говорит не столько мне, сколько моей спутнице Юльке. И не просто говорит, а в чем-то ее убеждает, чтобы, не дай бог, она его со Сталиным не перепутала. И гримасы какие-то строит, как только я отвернусь. А резачок-то в его руках так и мелькает, так и мелькает. И тут я с ужасом вдруг обнаружил, что из-под его ножа вырисовывается не какая-то там кукла, а задумчивая грузинская физиономия Резо Габриадзе в ненатуральную величину.
