Лучше лизнуть, чем гавкнуть [сборник] | страница 84

Цех объявил борьбу с матом. За чистоту русского языка. Висят плакаты: «За любовь к мату — в руки лопату!», «Придёшь с матом — уйдёшь кастратом», «За мат — деньги на банк». В конце месяца — выпивка. Старший нормировщик цеха Марк Клипер — непробиваемый. Его невозможно заставить ругаться. Тогда главный механик, весёлый, остроумный человек, решил его добить. Приносит наряд для оплаты работ за один день по сто двадцать руб на каждого рабочего, то есть по месячной зарплате…

Клипер надел очки, посмотрел и вдруг разразился бранью, да не простой, а с употреблением отборных матерных слов.

— Ты что… Твою мать… Хочешь… Меня под суд? Совсем ох…и бездельники.

Механик хохочет и кричит:

— Записывайте… Записывайте… На год вперёд.

Клипер, поняв, что с ним сыграли злую шутку, и что всё равно уже терять нечего, продолжал:

— И не совестно… Молокососы…

Цель была достигнута и выпивки обеспечены.

Сидит группа рабочих. Перекур. Один рассказывает: «Развёлся с женой. А она, зараза, подъехала к дому, когда я был на работе, и всё забрала». Сам улыбается, качает головой и все сочувствуют. Кто-то спрашивает: «А партбилет оставила?» Смех.

«Давай лучше про баб». — «А шо про баб… Жили на сэли. Надумав, я батькив оставыты, та подаца у город. А баба и кажэ: навищо тэбэ цэ трэба? Тут корова е. Подоилы е молоко, сметана, масло, творог… А у городи, що там за молоко? Вода… Тут сниг билый, воздух чистый, а там сниг чорный, та воздухом дышаты нэ можна… А я кажу, шо там по восемь годын роблють. А вона: яки восемь? яки восемь?… Та хиба воны роблють? То собранья, то засиданья… Жопы протирають…»

Пришла тёща одного из работяг: «Он меня бьёт… А я старый член партии».

Вызывают к парторгу цеха руководителя самодеятельного музыкального коллектива. «Завтра после собрания надо будет выступить». — «Нет саксофониста». — «Это не важно, что нет саксофониста, есть мнение бюро».

«Как-то нехорошо мне… Тошнит». — «Беременна?» — «Ага». — «От кого?» — «От работы. Она меня изнасиловала…»

Осень. Новостройка на окраине города. Дороги не проложены, деревья не посажены. Инфраструктуры никакой. Голые коробки зданий. Старик в автобусе возмущается: «Заставили перебраться сюда. Жили раньше в старом доме. А тут на отшибе. Люди все по квартирам сидят… Цепочки, щели придумали… Тьфу, идиотизм. Глазки… Позвонишь, так посмотрит в глазок, как в тюрьме. Тьфу, идиотизм… Некоторые спешат на пенсию. Тут сдохнуть от скуки можно. Бабе что? Возится себе. А мужику чего делать? В домино, или карты там, или лото, так в дом не пускают. Тьфу, идиотизм какой-то… Один был хороший мужик, с бабой нормально жил. Сломали дом. Сыну отдельную квартиру, а ему здесь. Так он затроил. Курить начал, затроил крепко, что ни день, пошёл на троих. Тьфу, идиотизм…»