Лучше лизнуть, чем гавкнуть [сборник] | страница 5

— Нет! Пусть он обслужит, — и пальцем показал на бледного официанта.

— Нет возражений, — и, обращаясь к официанту, строго приказал. — Обслужите, как положено. А впредь, думайте, когда говорите.

Молодой официант принёс заказанные блюда, графин с водкой, а в конце ужина разлил по фужерам грузинское вино.

— Так… мы не заказывали, — робко возразил кто-то из нас.

— Это от администрации. За мою бестактность. Извините.

Итак, захожу в кабинет, сажусь. Напротив меня парторг. И я как-то сразу подумал: какие же они разные! Начальник — высокий, крепкий, с широким лицом, быстрой реакцией на происходящее, неравнодушный. А парторг — невзрачный, небольшого роста, с невыразительной физиономией и тихим голосом. И кличка у него была — «Недокат», то есть бракованный, недокатанный, «недоделанный» — так его окрестили острые на язык работницы цеха.

— Ну, рассказывай о своих подвигах.

— А в чём дело? План мы сегодня выполнили, даже перевыполнили, пятьсот тонн арматуры прокатали, травматизма нет.

— Так это сегодня, а вчера? Недопили или перепили? Что вы там творили на демонстрации? Революционеры. А травматизм бывает не только физический, но и это… гм… Какой бывает? — он посмотрел на парторга.

— Идеологический.

— Вот! Понял?

Я понял. Я сразу всё понял. Вспомнил, что пели, но решил не сдаваться.

— Не знаю, о чём вы.

— Разъясни этому непонятливому, — велел Валуев парторгу и кивнул на меня.

— Позвонили из парткома завода, а им звонили из городского комитета партии. Сказали, что при прохождении вашей колонны… — парторг поднял свои пустые глаза на начальника.

— Нашей колонны, — зло уточнил Валуев.

— …при прохождении нашей колонны на демонстрации перед трибунами громко прозвучали оскорбления в адрес руководителей партии и правительства. Я спросил, в чём это выражалось? Они ответили, что антисоветчину не повторяют. Требуют разобраться, очень строго наказать виновных. Очень строго. Очень. И доложить.

— Вот так, ува-жа-емый мастер. Доработались. Вашу мать… Довоспитывались.

— Николай Михайлович, я за воспитание не отвечаю.

— Заруби себе на лобном месте. Ты — мастер! И в смене отвечаешь за всё — от сдачи металла до сдачи донорской крови… За всё. Понял?

— Понял.

Настроение падало.

— Та-ак. Иди готовь приказ о наказании Рубина, со строгим выговором, — сказал Валуев парторгу.

— С какой формулировкой?

— Что? — взорвался Валуев. — Я тебе ещё формулировки писать буду? Кто за воспитание отвечает? Ты! Я ещё подумаю, кого наказывать. Приказано — иди выполняй.