– Что такого экстраординарного в его неполноценности? – задал вопрос Риган, не отрывая взгляда от картинки.
– В его явной неполноценности, – поправил охотник.
– Не имеет значения…
– Имеет. Хотя бы то, что Генетический Контроль был введен после эпидемии Палавика, и он бы не позволил Фонгу даже родиться…
– Значит Фонг родился до эпидемии. Что тебя смущает?
– Погоди, дай подумать, – попросил Томас, надавливая пальцами на веки. – Урбо был построен после эпидемии, потому как основной город закрыли на карантин и люди не захотели туда возвращаться. Глыбу прицепили к Эсте, предположительно тоже после болезни, и впоследствии она стала основным источником сырья для строительства.
– Согласен, – кивнул Джон.
– Но эпидемия возникла, когда корабль еще двигался.
– Почему такая уверенность?
– Я слышал это много раз, – воскликнул Томас. – Я отчетливо помню упоминания о том, что во время вспышки болезни рассматривался вариант развернуть Эсте, благо корабль был не так далеко от Земли. Что ты так пялишься на это фото?
– Не знаю, – пожал плечами Джон. – Что-то мне кажется знакомым. Не пойму только что именно. Так на чем мы остановились?
– На том, что Фонг предположительно жил в промежутке времени между эпидемией и введением Генетического Контроля на Эсте, но это не главное. Главное то, что он застал момент остановки корабля.
– Не только он, надо полагать.
– Дело не в этом. Звездочет говорил, впрочем, и ты тоже, что якобы Фонг хотел рассказать людям об остановке…
– Не обязательно, – перебил Риган. – Тайлер хотел о чем-то сообщить людям, но его не слушали. Речь не обязательно шла об остановке, он что-то знал, о чем-то хотел предупредить.
– Короче говоря, он причастен к этому.
– Определенно. Но это ничего не меняет, мы по-прежнему пребываем в неведении.
– Найдешь сердце корабля – узнаешь все, – произнес Томас вспомнив слова звездочета.
Мифы постепенно развеивались, превращаясь в тайны, постичь которые было не каждому дано. Но тайна, какой бы она ни была, это уже информация. Паскаль перестал относиться к ситуации как к чему-то надуманному и вытянутому из ничего. Корабль не двигался, и этому была причина. Сейчас каждая мелочь словно указывала на правильный ответ, но ответа так и не было. Не было лишь потому, что он не лежал на поверхности, он был спрятан, очень надежно спрятан. Впервые Томаса посетило чувство, что он не хочет знать правды. Он просто боится ее, потому как она может оказаться очень страшной.
