– Да что вы прикидываетесь? Не знаете, кто такие старики? У вас старости нет?
– Почему, вещи со временем старятся, мебель. Погоди, Линария, объясни подробно.
Я усмехнулась. Как они умело из себя невинных овечек изображают! Ладно, пойдем длинным путем, раз подробности нужны.
– Какая в вашем мире продолжительность жизни?
– Сто лет. В среднем сто двадцать, – не задумываясь, ответил мужчина.
– Ну вот! – я хоть и обалдела, но продолжила допытываться до истины. – А во сколько лет начинают стариться?
– А что это означает? Силы уходят после ста.
– Погоди, погоди, – я подняла руку. Нечего мне мозги пудрить. – В моем мире люди живут в среднем семьдесят-восемьдесят лет, после сорока человек уже начинает стариться. Появляются морщины, дрябнет кожа, седеют волосы, болят кости, выпадают зубы.
– Ужас какой! – прикрыла щеки ладошками Санажана.
– Немыслимо! – воскликнул староста.
– В каком страшном мире ты жила! – выпучив глаза, прошептал Освальд.
– Да вы что? – опешила я, глядя на неподдельное изумление. – А у вас как?
– У нас в тридцать лет происходит полное совершеннолетие, и человек практически больше не меняется до конца жизни. Только немного если. После ста лет человек сам решает. Если сил больше нет, прощается с родственниками и идет в храм Отлетающих душ. Там ставит свечу и все, жизненный путь закончен.
– Да разве так бывает? – я пребывала в шоке. – Вот сколько вам лет, Осталидан?
– Шестьдесят два.
– К-как? А Санажане?
– Пятьдесят три.
– Не может быть! А тебе? – я повернулась к Освальду.
– Девятнадцать, – расхохотался малолетка, и указал пальцем в сторону дороги. – Вон видишь у колодца уважаемую Силируну? Сколько, по-твоему, ей лет?
Я посмотрела в указанном направлении. Молодая цветущая женщина переливала воду из одного ведра в другое.
– Ну лет тридцать пять-шесть, – неуверенно, уже неуверенно ответила я.
– Девяносто два, недавно всей деревней праздновали, – рассмеялся парень.
– Быть не может! Вы не обманываете? – я посмотрела в честные лица и призналась Освальду: – А я подумала, что у тебя приемные родители, раз так молодо выглядят.
Семейство снова опешило, и Санажана удивленно спросила:
– Какие родители?
– Ну, когда усыновляют чужого ребенка.
– Кто же отдаст своего ребенка? – в два голоса воскликнули родители Освальдина.
– Ну, так бывает, – я пожала плечами и не стала вдаваться в подробности. Очень уж лица у семейной пары были странными. – А еще маг ваш придворный такой молодой, а уже главный!
