Как былинка среди травы, камышинка в плавнях, дерево в лесу, птица в стае, камень среди камней, она не выделяла себя среди других, будучи комочком огромного мира, который составляют горы и воды, люди и звери, живое и неживое.
Она переливалась из одной формы существования в другую так же свободно, как вода из горного ручья в бочонок, как дождь из корня в рубиновую виноградную лозу и пьянящее вино. Она садилась за машинку и делалась Фомой, печатными его мыслями. Смотрела в окно и делалась дворником, который весело сбрасывал ненавистный ей снег. Но когда смотрела в зеркало, видела озеро, изменчивое и непостоянное свое изображение в воде и удивленно шептала: «Кто это?.. Где мои зеленые косы?»
Фома приходил домой пьяный от усталости, с красными глазами, бурчал под нос, что он больше так не может, но за ужином постепенно отходил, глядя на светлое чистое личико, которое так хотелось погладить… Но расслабляться было нельзя, и вместо этого он спрашивал: «Ну как, вычитала вчерашнее?»
В их квартирке постепенно развелись целые джунгли кактусов; цветочные семена он каждый вечер приносил с базара, но почему все это так цвело, буйствовало, лезло на стены, как из живой воды, — объяснить не мог. Коты блуждали в этих джунглях, как комнатные тигры. Незнакомка вела долгие разговоры с вислоухой опунцией, уговаривая ее поскорее расцвести, и вообще со всеми растениями говорила как с живыми, как с подругами.
Несколько раз Фома пробовал вывести Незнакомку на улицу, уговаривал быть умницей, она словно бы и соглашалась, но перед прямоугольником двери застывала, безумела, будто ее собирались вести в смертельно белую операционную, откуда она когда-то убежала, промерзнув до самого сердца.
…И все же Роза Семеновна нашептала их хозяйке, что Фома привел в дом какую-то ненормальную, которая боится людей, ни с кем не здоровается, и неизвестно, чем они там занимаются, ибо крика не слышно. А это опасно. Хозяйка прибыла с инспекцией и, к удивлению Фомы, нашла общий язык с Незнакомкой. Они детально обговорили здоровье каждого котика, их меню и любовные дела. Старуха ревниво наблюдала, как черный сытый шалунишка льнет к молодой хозяйке, но в конце концов ей и это понравилось. Фома был послан за свежим песком для ящика, а потом они мирно пили чай с кренделями, наблюдая, как в противоположном окне из-за занавески красным кукишем торчит нос Розы Семеновны. Потерпев в своих кознях фиаско, она вылетала во двор с мусорным ведром только по ночам.
