— Хелло, гелз, может, в «дурачка», хе-хе, сыграем?
Девицы разом подняли головы и застрекотали:
— О! Вот ду ю вонт? Что вы хотите? Мы не понимайт.
— В «дурака» сыграем, — растерянно повторил Сеня.
— Гуд, гуд. Корошо. Дурак. Корошо.
Это были настоящие интуристки, примерно бальзаковского возраста, то бишь они нам в тетки годились. Сеня попятился назад, кланяясь, словно неловкий бой в гостинице.
— Сорри, простите.
Повернувшись ко мне, он ядовито вызверился:
— Чего расселся, людям мешаешь.
Мы двинулись дальше. Сеня для чего-то надел сорочку и застегнулся на все пуговицы. Брюки при этом он нес на сгибе руки. Оглядев орлиным взором территорию, Сеня приказал мне одеться. «Так нужно», — уверенно подавил он мой бунт и сам влез в брюки. Среди голого царства мы теперь выглядели официальными лицами. Наподобие банщиков.
Затем Сеня взял наперевес кинокамеру, а мне вручил свой преферансный блокнот.
— Значит, так: я — главный режиссер, а ты мой ассистент. Усек?
— А может, не нужно? — вяло отбивался я.
— Будь мужчиной. Они на это клюют. — Сеня, готовясь к операции, говорил беззвучно, словно рыба. — По-твоему, лучше спросить, теплая ли водичка. Или — мы вас где-то видели. Примитив. Все всё прекрасно понимают. И всем нужен только повод. Тут, брат, хоть удава на шее носи: придут и погладят.
Я капитулировал перед этой логикой, потому что понимал: ничто само в рот не падает, сколько ни сиди в ожидании.
Сеня уже выбрал объект. Неподалеку под кустом чернотала на сером общежитском одеяле спиной к спине устроились две девчушки. Одна чернявенькая, с заколкой в виде солнышка, другая беленькая, с острыми лопатками и длинной нежной шеей. Загорели они как-то странно — только руки и плечи. По всему было видно, что им нечасто случалось выбираться на пляж. Девчушки, не поднимая глаз, упрямо зубрили толстые учебники.
— Ну, как водичка? — нашелся Сеня, когда мы, потея под палящим солнцем, подступили к ним.
Девчушки удивленно подняли головы и переглянулись. Сеня подарил им свою знаменитую нержавеющую улыбку и отрекомендовался проникновенным бархатистым баритоном:
— Главный режиссер Святополк-Мирский. Конечно, слышали обо мне?
Девчушки еще раз обменялись взглядами и, не сговариваясь, кивнули.
— Так вот, наша съемочная группа сейчас ищет натуру для массовых сцен. Вы бы нам подошли. Понимаем те, на невольничьем рынке паша выбирает себе пленниц. И вы — товар, понимаете, живой товар. Вас целый месяц гнали степью янычары, вы ужасно похудели. Голодные, измученные, но непокоренные. Вы сможете удержаться от приема пищи три дня?
