Что в англо-японских отношениях не так-то уж все гладко, улавливали теперь и в Берлине. Там были убеждены, что "Япония хочет провести переговоры с Россией без английского вмешательства" (это было неверно), так как она понимает, что "Англия теперь больше склоняется к новообретенному французскому другу, чем к союзнице", что воевать с Россией "пришел теперь последний момент", а "позже английский союз может стать совсем иллюзорным" +42. Как раз в тот день, когда Комура дал инструкции Мотоно обратиться к Делькассэ (29 октября), Макдональд потратил много труда на то, чтобы вызвать в Токио японского министра на откровенность и в результате своих выспрашиваний "извлечь" из него следующее пессимистическое признание: он "не думает, что будет война, потому что русские не готовы и не хотят воевать", он "думает, что Россия в конце концов дает обязательство уважать суверенитет и территориальную неприкосновенность Китая в Маньчжурии, которое до известной степени предупредит аннексию ее, хотя Россия не ослабит своей власти, какой пользуется теперь" и "будет продолжать консолидировать свое положение в Маньчжурии"; по мнению Комуры, "японцы не могут этого предотвратить, переговоры же, если приведут к успешному завершению (в чем Комура, по-видимому, очень мало сомневается), позволят японцам консолидировать свое положение в Корее" +43. Признание это Комура просил "держать в абсолютном секрете". Это было мрачное признание, что противник дипломатически выйдет из-под удара, но тогда и Маньчжурии никому не видать; обратиться в Париж - значило для Японии идти именно на это.
На первом месте в Париже оказалась, конечно, Англия. Лэнсдоун просил Делькассэ устроить так, чтобы русские только "заговорили" в Лондоне и дали хоть "какие-нибудь объяснения своих действий" на Дальнем Востоке, которыми ему можно было бы "воспользоваться" при объяснении с китайцами и японцами, требующими вмешательства Англии. А затем, соглашаясь с Камбоном, Лэнсдоун совсем неожиданно прибавил: "Мы тоже хотим поддержания status quo (в Корее), ибо мы не заинтересованы видеть японцев на обоих берегах Корейского пролива", - и создал этим у французского посла впечатление, что Англия "примирилась бы с русской оккупацией в Маньчжурии", будь у нее "какой-нибудь правдоподобный довод для предъявления своим союзникам". Когда на другой день Ламсдорфу сообщили о такой установке Лэнсдоуна и посоветовали "быть немножко откровеннее" в "разговорах" с Лондоном, Ламсдорф охотно обещал дать соответствующие инструкции Бенкендорфу; зато о японцах он уже выразился так: "...пусть они не забывают, что на севере Кореи есть русские интересы - и все может устроиться": когда "у японцев присоединится к этому впечатление, что они изолированы, благоразумие возьмет верх" +44.
