Клад адмирала | страница 9
– Значит, вы лично?
– Да. Резвый, верткий был, удалось прошмыгнуть к избе, где полковник со свитой сидел. Дверь открыл, кинул гранату. Вбежал, думал, всем конец. Гляжу – рама выбита, а золотопогонник бежит к лесу. Я догонять. Он выстрелил в меня, промазал. Ну а я не промазал. Обшарил его, вдруг какие важные бумаги при нем. И нашел эти часы. Командир сказал: храни, заслужил. До сих пор вот и храню.
– В газетах ни о часах, ни о конце полковника Зайцева нет.
– Печатали много раз. Просто все газеты не храню. Кому это нынче нужно. – Старик вяло махнул рукой.
– Нужно, Егор Калистратович, – сказал Зимин. – Кого‑нибудь из членов семей чоновцев, потомков командира отряда я в Пихтовом найду? Не подскажете?
– У нас – нет. Отряд почти весь из уральцев состоял. А командир погиб, когда я в продотряде служил. Холостой он был.
– Жаль…
Стали прощаться.
– Так из какой газеты‑то будешь? – спросил у Зимина старик.
– Андрей Андреевич не из газеты, дед Егор, – напомнил Коломников. – Он историк.
– А‑а, – вспомнил Мусатов. – Даже лучше, что не из газеты. А то теперешние газеты до чего докатились: уж и Терентия Засекина прославлять взялись…
– Не в духе нынче что‑то дед Егор, – сказал Коломников, когда вышли на улицу. – Я его раза три школьником слушал. Интересно рассказывал. Снимки показывал нам.
– А кто этот Терентий Засекин? – спросил Зимин.
– Пасечник у нас в районе был, умер давно. Не знаю, с чего дед Егор решил, что газета его хвалила. О сыне его, тоже пасечнике, писали. И сын на вопрос, кто для него в жизни примером служил, назвал отца. Дед Егор по инстанциям забегался, возмущался: как может быть примером человек, смолоду запятнавший себя службой у белых? Хотя служба у белых – громко сказано: подобрал в лесу раненого офицера, от гибели спас. Вот уж кто точно имел отношение к колчаковскому кладу.
– А это откуда известно, да еще точно? – спросил Зимин.
– Ну, это‑то в Пихтовом каждый знает.
Довод сержанта был просто‑таки замечательным по своей наивности. Невольно Зимин улыбнулся, вспомнив нетесовское: «Все об этом кладе знают все и вразумительно – никто ничего».
– Тогда съездим к сыну‑пасечнику? – предложил сержанту.
– Не удастся, – отказался Коломников. – Он в лесу на Подъельниковском кордоне живет, не проехать нам. Я вас лучше в Кураново свожу, с его двоюродным братом познакомлю. Он на кордоне часто бывает. Согласны?
– Согласен.
От Пихтового до Куранова было всего десять километров.
Пятистенок Николая Засекина стоял на окраине поселка немного особняком. Перед прибытием нежданных гостей он вернулся с конефермы, едва успел распрячь и пустить на волю лошадь. Сухощавый и низкорослый, с морщинистым, темным от загара лицом, стоял и курил папиросу в ожидании, пока прибывшие приблизятся. Прежде чем пожать руки гостям, обтер шершавую ладонь о пиджак.