.
Поскольку лики на иконах пишутся на темной основе (по санкирю) и работа ведется от темного к светлому, кажется, что они излучают свет изнутри и таким образом передают потустороннее и нетварное. Свойства прозрачности и отражения от поверхностей также изучались авангардом во времена молодости отца Софрония, но он продолжал исследовать их в своей иконописи.
Существует школа иконописи, которая концентрируется на изображении Нетварного света, выраженного с помощью белых черточек-движков, и часто использует синий цвет, выводя его на первый план, когда изображаются одежды или горы. Феофан Грек (1340–1410), один из иконописцев, принесших это искусство в Россию, был последователем этого направления. Он, в свою очередь, обучал прп. Андрея Рублева, который стал одним из лучших иконописцев России и мастером прозрачной палитры. Его иконы, излучающие покой и безмятежность в своих нежных, но сильных стилизациях, тонких чертах ликов, абстрактно прорисованных одеяниях, при этом несут на себе печать какой-то потусторонности.
Когда отец Софроний был монахом на Афоне, он изучил практику исихастской молитвы, известной как молитва сердца. Эта молитва была особенно развита в XIV веке святителем Григорием Паламой (1296–1359), который создал школу богословия Нетварного света и молитвы. Эта форма молитвы напрямую связана с осознанием Бытия тем, что сосредоточена в сердце, месте встречи Бога и человека. Сердце, которое является скрытым глубинным центром человека, как зеркало способно отражать образ Бога, в зависимости от своего состояния. Чем чище сердце, тем яснее и светлее отраженный в нем образ.
«В нашем сердце всегда должен быть отражен Иисус по милости Божьей, ибо так же, как образ может быть запечатлен на мягком теплом воске, образ Христа может быть запечатлен в нежном сердце»[190].
«…И если художник дарует красоту миру, то от Художника из художников воссиявает вселенной красота из красот. Да, нет ничего прекраснее личности, которая в таинственной мгле внутреннего делания отстояла муть греховных тревог и, осветленная, дает увидать в себе мерцающий, как драгоценный Маргарит, образ Божий…»[191].
В умной молитве «…каждое призывание Имени Христа должно быть неразлучно с Ним, Его Персоной, неотрывно от Лица Бога». (О молитве.) Как практикуется в исихастской молитве, отец Софроний устремлял свой взгляд ко Христу, время от времени опуская глаза на землю, чтобы еще с большим рвением снова вглядываться в лик своего Создателя.
