Каждая деталь должна быть тщательно просчитана и взвешена. Разница между гением и любителем-художником в миллиметрах. Хорошую работу можно легко испортить неправильными мазками, а исправить ее уже будет непросто.
Отец Софроний подчеркивал, что современные люди не могут чувствовать то же, что чувствовали византийцы, и, следовательно, нужно умерить строгость изображения, чтобы оно стало доступнее для современного человека.
Мы не родились в Византии, мы не можем воспринимать все так, как воспринимали византийцы. Нам это не свойственно.
Он считал, что иконы должны в определенной степени эволюционировать, чтобы соответствовать потребностям современных людей и быть для них источником вдохновения, а не историческим экспонатом. Вопрос эволюции в иконописной традиции, конечно, весьма деликатный. Отец Софроний тщательно проверял каждую новую идею, много молился и долго размышлял, прежде чем применить ее на практике. Когда он писал фрески в монастыре, он обнаружил, что мягкий и рассеянный свет, присущий юго-востоку Англии, нуждается в особой цветовой гамме, более мягкой и тонкой, чем сочетание цветов, которое может быть использовано в Греции с ее жарким солнцем и ярким светом, или подходит для России, где северный свет отличается от эссекского. Он не следовал какому-то особому стилю или школе, но заимствовал именно то, что, по его мнению, было полезно. Когда его как-то спросили об этом, он посоветовал отвечать так: Если спрашивают, в каком стиле мы рисуем, отвечайте: «Это не византийский, не греческий, не русский, не английский и никакой другой, но это не плохо!» И добавил: «Через сто лет, если мир еще будет существовать, они смогут взглянуть на все нашими глазами и поймут нас».
Больше всего отца Софрония всегда волновало, какую выразительность и художественный эффект будет иметь законченная работа. В нем по-прежнему жил художник.
Абстрактное искусство
Как известно, отец Софроний учился стилизации и абстракции в юности на работах Сезанна и его последователей среди русских художников. Он также изучал чистую живопись и абстракцию под влиянием Кандинского. Чистая абстракция оказалась очень полезной для иконописи, поскольку линии, краски, движения и взаимосвязи следуют тем же принципам. Но даже несмотря на большой опыт в этой области, он столкнулся с проблемами и подводными камнями:
В течение двух лет я был одержим идеей создать что-то новое. Я встретил художника, который нарисовал картину — желтые пятна на синем фоне,
