Книга семи печатей | страница 28
Но кто же, наконец, Кларимонда? Кто она?
Я стал вспоминать, как и при каких обстоятельствах я впервые услышал сегодня имя Кларимонды? Откуда и с чьей помощью оно проникло в мое сознание?
Но я не мог вспомнить этого. Должно быть, оно носилось в здешнем воздухе вместе с легендами и поверьями. Во всяком случае, мне было необходимо избавиться от этого странного и томительного очарования. Это имя положительно мучило меня.
И я решил, что самое лучшее средство отделаться от этого гипноза — это написать какую-нибудь фантастическую новеллу, в которой действующим лицом была бы Кларимонда.
Я вернулся в свою башню, сел за письменный стол и стал придумывать сюжет.
Но мне приходили на ум лишь банальные выдумки, которые были совершенно недостойны прекрасного имени, так поразившего мое воображение. Моя творческая фантазия была словно заворожена этим именем и, ослепленная им, ничего не видела в веках и народах. Она как бы застыла в том странном трансе, в который впадает гипнотизируемый после того, как ему показали блестящий предмет…
В отчаянии я прекратил попытки создать историю Кларимонды работой сознательного творчества. Я решил попробовать отдаться творчеству полубессознательному. Стараясь ни о чем не думать, я написал первую попавшуюся на ум начальную фразу будущей повести о Кларимонде:
«Кларимонда проходит мимо замка».
Что дальше — этого я еще не знал. Эта фраза была просто вызов моему творчеству — тот крик, который должен был разбудить его. Я написал эту фразу и ждал, что будет далее.
Но мое творчество спало… Быть может, оно совсем угасло, истощенное чересчур напряженной работой за последнее время…
В крайне мрачном настроении я бросил работу и лег в постель.
Но заснуть я не мог… Лунный свет пробивался сквозь высокие, заостренные вверху окна и рисовал на полу и на стенах световые фосфорические узоры…
Сколько поколений созерцали здесь этот свет и эти узоры, неизменно от века? Сколько историй любви и ненависти разыгрывались здесь, в этих старых стенах, при свете вечно юной луны, неизменной спутницы почти всех самых красивых и самых страшных моментов человеческой жизни во все века и у всех народов?
В какой же из этих историй участвовала Кларимонда? Я был убежден, что она принимала в них участие…
И вот опять это имя пришло мне в голову, и опять меня охватила смутная тоска. Мне было досадно, что я не могу справиться с поставленной себе художественной задачей. Я решительно не мог уснуть. Я встал. Я захотел еще раз испытать свои силы…