* * *
Я сошёл с ума. Обезумел. В тот момент, когда узнал, КТО должен был присутствовать на этой тайной встрече. Я отменил первоначальный приказ взорвать гостиницу. Орал его мысленно командиру карателей, обещая все муки Ада, если он предпримет хотя бы одно действие без меня.
Они все были там. Все на, кто до последнего поддерживал короля… Чёёёрт, не короля, а мою жену! Меня! Все на, кто пренебрегли своей безопасностью из уважения к ней. Они все были там. А её не должно было быть! Марианна должна была быть на полдороге в безопасное место.
Я просчитался. блядь, я просчитался так, что хотелось разодрать собственную глотку!
* * *
«Малыш… девочка моя, ответь. Слышишь? Ответь мне. Ненавидь. Прокляни… Марианнаааа… прокляни меня, но так, чтобы я услышал твой голос!»
Это он приказал взорвать здание. Ублюдок. намеренно громко вторгаясь в мои мысли тоже, чтобы я слышал его приговор.
«Я не успел… маленькая… я не успееел. Ты веришь? Ты веришь, что я, скорее, сдох бы, чем сделал это с тобой? Ответь… Ответь, что не веришь».
Я не нашёл её тела. Это единственное, что ещё позволяло мне дышать. Это причина, по которой Курд всё ещё жил. Это… и мои дети. Точнее, самый настоящий страх за них. Крюк, намертво впившийся в замершее сердце и не позволяющий оторвать голову заносчивому подонку. Я вошёл в гостиницу после взрыва, чувствуя, как съезжает крыша, как внутри бьётся в истерике откровенного ужаса Зверь. Мечется, оглушительно воя и бросаясь от одного тела к другому, раскидывая в стороны обломки здания. Оторванные женские ноги… руки… темные волосы… я не позволял нейтралам подходить к трупам женщин… и в то же время сам до жути боялся, разворачивая к себе останки их тел. Облазил руины гостиницы, сдерживаясь от желания убить их всех… всех тех тварей, равнодушно смотревших на мёртвых, валявшихся под нашими ногами. Ненависть. Я никогда… никогда не испытывал такую ненависть. Всепоглощающую. Необъятную. Раздирающую. Отравленную едким страхом всё же добиться своего. Искать и до безумия желать не нейти.
«— Ты чувствуешь её? не молчи, мать твою! Ты. Чувствуешь. Её?!»
Он тоже молчит. Сэми. Мой сын. Мой сын молчит, позволяя мне ощутить всё ту же ненависть. Но мне плеваааать. Пусть испытывает что угодно, но ответит мне. Скажет, что она жива. Что он спрятал её. Я умолял. Снова. И впервые я умолял кого-то, кроме неё.
Ни слова. Сдохни, Мокану. Вот что означает эта тишина. Сдохни. Только я не могу.
«Не могууу, малыш. не могу, веришь? Пока не узнаю, где ты… в каком ты из миров… я не могу отправиться туда, оставляя тебя здесь. Ответь мне, Марианна».
