Разумеется, его антивоенная проповедь в значительной степени носит пацифистский характер, и читатель без труда обнаружит в этих рассказах Франка черты абстрактного прекраснодушного гуманизма.
Они проявились и в художественной ткани этих произведений. Мечтая, чтобы простые люди подняли голос протеста против войны, выступили против нее на митингах, в демонстрациях, Франк изображает эти митинги и демонстрации, совершенно отвлекаясь от реальной обстановки, от реальной действительности воюющей страны, в которой человек, подобный его кельнеру, немедленно бы вызвал против себя и своих сторонников жесточайшие репрессии и силою обстоятельств должен был бы перейти от абстрактной антивоенной проповеди к вполне конкретной политической борьбе.
Но, говоря о пацифистской окраске идей, заключенных в книге «Человек добр», о ее условности, мы не должны забывать того, когда и при каких обстоятельствах она была написана, не должны забывать, что в Западной Европе она была едва ли не первой антивоенной книгой, появившейся еще в ходе войны, а Франк едва ли не единственным немецким писателем, выступившим в те годы против милитаризма. Написав эту книгу, Франк имел все основания с глубоким презрением относиться к тем литераторам, которые решили отмолчаться от происходящего, закрыть глаза на страдания и горе миллионов. С яростью вспоминает Леонгард Франк поэта, сочиняющего сентиментальные стихи о журавле, сломавшем крыло, словно нет в эти дни ничего более важного. С ледяной иронией говорит он о дадаистах, как о людях, решивших отшутиться от действительности своими заумными бреднями.
Хотя Л. Франк в годы империалистической войны и находился во власти либерально-пацифистских иллюзий, его антивоенная проповедь уже в ту пору носила ярко выраженный антикапиталистический характер. Она подготовляла антикапиталистическую направленность его произведений послевоенных лет, таких, как роман «Бюргер», рассказы «В последнем вагоне» и «На большой дороге».
В ноябре 1918 года Франк вернулся из эмиграции.
Революционное движение 1918 года в Германии, высший этап которого ознаменовался стачками и забастовками под лозунгом немедленного мира с молодой Советской республикой, восстанием моряков военного флота, всеобщей ноябрьской стачкой, потерпело поражение. Некоторые писатели, входившие в левые литературные группы, после этого поражения отошли вправо; другие, подобно участникам группы «Штурм», сохранили лишь формальную «левизну». Наконец, третьи перешли от словесного бунтарства к подлинной революционности.
