Потом выкурила еще одну сигарету, сверилась с картой, вскинула рюкзак на плечи и осторожно, следя, чтобы не осыпалась под ногами галька, начала спускаться с железнодорожного пути. Карьер скрывался за холмом, вершину которого венчало накренившееся обгорелое дерево. Этот холм карта обязывала обойти справа. Еще правее должен был остаться другой холм, с совершенно голой, как коленка, вершиной и бурой каменной осыпью по всему склону. Лощина между двумя холмами и была единственной более или менее безопасной дорогой к карьеру. Однако до лощины надо было еще пройти по болоту. Барабаш говорил, что болото вполне проходимо, то есть проходимо, если его считать за обычное болото. Однако видневшееся в ржавой воде темно-серое пятно, хорошо отличавшееся цветом от обычных кочек, говорило, что болото необычно. Когда-то это пятно было сталкером. На этом месте Барабаш пометил карту крестиком. А потом, посидев некоторое время с закрытыми глазами - наверное, вспоминал местность, - поставил еще два крестика: один на склоне холма с деревом, а другой - на каменной осыпи холма с голой вершиной. Между этими крестиками и протянулась дорога.
Рута остановилась, приложила козырьком ко лбу ладонь и вгляделась в склоны обоих холмов. Никаких темно-серых пятен там не было и в помине. Так что если она там не пройдет, от нее тоже пятна не останется. Она представила себе, что скоро с нею может случиться, и помотала головой. В это было слишком трудно поверить. Впрочем, трое, которые полегли здесь, также, наверное, не очень верили в подобный исход. Возможно, один из них и есть Очкарик, бабы Катин сын, Витенька. Шел в карьер с большими надеждами, наверняка желал поменять что-то в своей дальнейшей жизни. А теперь от него осталась лишь окаменевшая кучка за вагонеткой. Да, может быть, это темно-серое пятно.
Рута вздохнула: с такими мыслями в болото и соваться нечего, только беду накличешь. Лучше думать о Мартышке, вспоминать, каким веселым ребенком она была в первые годы. И даже шерстка на мордочке, тогда еще бывшая не бурой, а золотистой, в ту пору не казалась чем-то ненормальным.
Думая о Мартышке, Рута выбрала себе ориентир - камень под левым холмом - и шагнула в болото. Двигаться и в самом деле оказалось не очень трудно. Трясина, правда, чавкала при каждом шаге, но если вовремя переставлять ноги, чтобы не засасывало сапоги, то было вполне терпимо. Ну и за ориентиром надо следить, чтобы не зайти, куда не следует.
